Что их удержало от неудобного, антигуманного секса в машине — одному Богу известно. Или Дьяволу.
Но секс начался на пороге квартиры и продолжался до утра. Соскучилась? Интересно, по кому — по Максу или по сексу?
Наверное, это не имело никакого значения, но Насте почему-то важно было знать.
Потом, когда Максим заснул, она закуталась в покрывало и вышла на балкон. Тело пробрала дрожь. Ды-ды-ды… Настя выпростала руку из-под укрытия и прикурила.
Ей хочется определиться — вот что. И не в том — с кем быть, а как жить.
В двадцать лет кажется, что ты все о себе понимаешь, но чем дальше, тем меньше ты в это веришь.
Все усложняется, и уже почти невозможно догадаться, что ты за человек. То самое, настоящее, придавил груз поступков.
Мир предлагает столько разных вещей — и каждая по-своему привлекательна.
Семья? Ну да, а что — воспитываешь детей, бережешь мужа, хранишь отношения.
Карьера? Вполне себе можно подвести черту — вот тут бизнес, а там, за чертой, — личная жизнь, романы и прочие бессмысленные действия, ведущие к потере сна и аппетита.
И нет ничего среднего, потому что одно то и дело перетекает в другое.
Ей хочется быть свободной. Но в то же время ей хочется ощущать рядом человеческое тепло, иметь спутника жизни.
Может, это и хорошо, что Макс изменил ей с Машей — они равны, они знают все друг о друге. Может, это и есть та самая мифическая золотая середина?
Настя заглянула в окно и залюбовалась на Макса — какая же у него красивая, гладкая спина. И он — с ней. Ее мужчина.
Она зашла в спальню, поцеловала его в шею, потеребила за плечо.
— Спишь? — прошептала она.
— Да.
— Макс…
— Бу-бу-бу…
— Ты меня любишь?
— Да, — он повернулся и открыл один глаз.
— И я тебя, — она поцеловала его в уголок рта. — Мне так хорошо с тобой…
Легла, прижавшись щекой к его груди.
— Иди сюда… — он перекинул ее через себя. Прижал. — Давай спать.
Глава 23
Хранить верность — чертовски неприятно.
Но ведь надо хотя бы попробовать, так ведь?
Не зря же люди дают все эти обеты, клятвы… Может, в этом и есть великий смысл — ради отношений с возлюбленным ты отказываешь себе в чем-то. И тогда ваша любовь чиста, как роса (не подмосковная), и все такое.
Макс даже предлагал пожениться, но эту идею Настя отвергла с презрением. Зачем?
Опять вся эта бредятина со свадьбой?
Но вот что она сделала: вывезла его на природу, на Оку, вытащила из багажника гидроцикла белый шарф, намотала на голову, надела на руки кольца с крошечными бриллиантами, и они поклялись друг другу в любви и верности. На верности настаивал Максим — уверял, что эпизод с Машей был величайшей ошибкой, приступом мнительности, и Настя согласилась взять на себя это нелегкое обязательство.
Поначалу было легко — они все время занимались сексом, но вскоре Настя поняла, что дело не в уровне гормонов, а в том, что ей не хватает новизны.
Новый мужчина — это сафари, приключение, а моногамия, пусть даже и с любимым человеком, — нечто усредненное, обыденное.
Готова она променять счастье с единственным на взрыв чувств? Хороший вопрос…
Настя обедала в «Пушкине» с Женей — он ей что-то говорил, а она грезила о мужчине за соседним столом — короткая стрижка, наглые глаза, внешность подозрительная, но одежда — просто класс, а тестостерон так и витает в воздухе…
— Что-то ты заскучала, — ухмыльнулся Женя, обернулся и уставился прямо на Настину сексуальную фантазию. — Я его знаю.
— Ну и что? — смутилась она.
— Ничего, — Женя спрятал улыбку.
— Прекрати! — отмахнулась Настя.
— Пенелопа ты наша! — расхохотался Женя.
— Что смешного-то? — пробурчала она и всерьез взялась за блины.
— Да уж, ничего смешного, — подтвердил Женя. — Насть, я хотел с тобой серьезно поговорить.
— О чем это?
— Что с тобой происходит? — мрачно вопросил он.
— Что происходит? — изумилась Настя. — Все хорошо!
— Ты сама на себя непохожа, — осторожно, как босиком по камням, произнес он.
— А на кого я похожа? — фыркнула Настя.
— Да на кого угодно! — он всплеснул руками. — Ты была… Не знаю, как это сказать…
— Класс… — Настя в недоумении взирала на него. — Только моя твоя не понимай…
— Насть, знаешь, почему у нас с тобой не было никакого секса? — Женя пересел на стул поближе.
— Почему? — заговорщицки прошептала она.
— Потому что с такими женщинами, как ты, просто секс не бывает. На тебя можно либо дрочить…
— Фу-у!.. — Настя поморщилась.
— Ладно тебе! В общем, либо… сама знаешь что, либо стать твоим верным рабом. А потом самому выкинуться с высокой башни.
— Жень… — Настя поиграла бровями. — Ты зачем траву куришь? В таком количестве.
Женя крякнул.
— Насть! Я тебя обожаю, честное слово. Но ты… ты как женщина из кино. Понимаешь?
— Нет! — воскликнула Настя.
— Сейчас… — Женя нахмурился. — Я не о внешности. Тебя не поймешь. Тебя нельзя представить на кухне, с насморком…
— Это хорошо или плохо? — перебила его она.
— Это офигенно! Ты самая потрясающая телка, которую я видел в своей сраной жизни!
— Ну… — улыбнулась Настя. — Так в чем проблема?
— В том, что, когда ты входишь в комнату, все превращаются в массовку.
— Евгений… — Настя перегнулась через стол и заглянула ему в глаза. — А ты, часом, не влюблен в меня?
— Посмотри на эти мозоли! — Женя выставил руки ладонями вперед. — Я от тебя без ума!
— Животное! — она шлепнула его по рукам. — Меня сейчас вырвет!
— Ладно тебе… Так вот, Насть, вся фишка в том, что ты такая и есть. Не знаю, о чем ты там думаешь, но ты так себя держишь. Если Одри смешать с Марлен — получишься ты.
— Я сейчас растаю, — язвительно заметила Настя.
— Но ты изменилась, — добавил Женя. — Опростилась. Стала какой-то… естественной.
— Ты так говоришь, как будто у меня все лицо покрылось бородавками! — обиделась Настя.
— Так оно и есть, — с печальной миной на лице кивнул Женя. — Это уже не ты.
— Нет, я не понимаю, в чем дело! — рассвирепела Настя. — Ты просто бредишь!
— Настя, все, что ты делаешь, говоришь, как ты ходишь — все это совершенно неестественно, поэтому тебя так любят. Ты отличаешься от всех, в тебе нет обыденности. Ты сумасшедшая, и тебя за это обожают. А вчера я тебя видел в «Школе злословия», и ты была там такая… буржуазная… так хотела убедить всех, что ты — тоже человек, что это выглядело просто ужасно.
— Ужасно?.. — эхом отозвалась Настя.
— Да, ты стала… банальной! Ну, пока это еще не так заметно, но если продолжишь в том же духе… — Женя вздохнул. — Превратишься в Анну Большову!
— Только не это! — в притворном ужасе Настя прикрыла глаза руками.
— Ты — дива, Настя, ею и следует оставаться, — подвел итог Женя. — И не забывай, что в твоем случае дива — это состояние души.
Настя тяжело выдохнула. Что сказать? Вот это отповедь… Дива! Ха! Не то чтобы она умаляла свои достоинства, но это уж слишком… Или, может, Женя просто псих? Или импотент?
— А тебе не кажется, что ты все усложняешь? — нахмурилась Настя.
— Пупсик, я аналитик, — напомнил он. — Это моя работа — сначала все усложнить, а потом сделать правильные выводы.
Уже подъезжая к дому, Настя набрала его номер.
— Жень, а Максим, что — раб?
— Настя… — с упреком в голосе произнес он. — Ты крутишь им, как хочешь.
— Ясно, — она помолчала. — А ты мне кто?
— Я — Спартак! — гордо объявил Женя.
— Пока!
Вместо того чтобы выйти из машины, Настя объехала парк. Вышла, покурила.
Максим… Ну, ладно, ладно! Она уже давно ощущает себя, как в ловушке.
И дело не в ревности, верности или каких-то других компромиссах, а в том, что она уже устала бодаться с мужским Эго. Это самое Эго загоняет ее в угол.
Надо признать — ни один еще мужчина не пережил даже не ее успех, не славу, не то, что временами она богаче своих поклонников, а то, что она отказывается играть в эти странные игры: ты — мужчина, я — женщина, ты — главный, я — тень и пока ты жив — ты меня отбрасываешь.
Видимо, осознание того, что при всех преимуществах у них, мужчин, всегда есть грубая физическая сила, что-то такое делает с их сознанием — мужчина жаждет держать власть в своих руках, ощущать смирение и подчинение женщины.
Вспомнить хотя бы Егора, что был у нее до Бори.
Настя думала — он бунтарь. Неуправляемый. Слегка сумасшедший. Мощный, как ядерная волна. Егор снимал документальные фильмы для телевидения — очень сильные, энергичные, проблемные. А его стиль в жанре черного юмора иногда шокировал, но всегда привлекал.
Настя была уверена — он справится. С таким мужчиной она будет на равных.
А выяснилось, что этот демон, в интервью уверявший всех, что жена у плиты — это мерзость, ему якобы нужна сильная личность, оказался простеньким таким, старого образца, на процессоре 486, домашним тираном. И нытиком.