– Я не вижу причин расторгать наш брак.
– Но ведь…
– Ты обеспечила нашу семью детьми, которых иначе не было бы, – перебил он. – И мы продолжим наши отношения с того момента, на котором они прервались.
Фиби взирала на него в ошеломлении. А в нем лишь усиливалось ощущение правильности собственной позиции. Фиби была его женой и таковой должна оставаться.
– Меня не волнуют твои прежние связи. Твоих детей я признаю своими и буду любить их, как родных. Если не ошибаюсь, этот дом мы приобрели около восьми лет назад?
Она кивнула.
– Он не является родовым имением, то есть неотчуждаемым имуществом… У меня тоже имеется недвижимость, которой также можно свободно распоряжаться. Так что деньги не проблема. Мы сможем устроить в жизни всех троих. – Гриффин прищурился. – С принятием в дворянское сословие, возможно, возникнут затруднения. Каков у тебя опыт общения?
– С кем? – не поняла Фиби.
– С представителями высшего света, – пояснил Гриффин.
Ее губы слегка скривились.
– Никогда не участвовала в их суетной жизни. У меня есть семья и подруги.
– Ты не вращаешься в высшем свете? – удивился он. – Но ведь ради этого ты и вышла за меня.
– Ошибаешься, – возразила она. – Ради этого тебя купил мой отец, но я его сильно разочаровала. Я не смогла бы стать своей в аристократическом обществе, да и не хотела этого.
– Фиби, – как можно мягче произнес Гриффин, – хочешь ты того или нет, но ты являешься леди Берри.
Она пожала плечами.
– Тех, кто мне дорог, это ничуть не интересует. И пожалуйста, не величай меня этим титулом. После четырнадцатилетней разлуки я не считаю себя твоей женой.
Гриффин перенес вес тела на другую ногу. Он уже не пытался скрывать боль.
– Так что случилось с твоей ногой? – спросила Фиби. – Акула укусила? Или получил ранение в бою? Вижу, ты испытываешь немалые страдания. Со временем твое состояние, надеюсь, улучшится?
– Нога-то у меня в целости, вот только бедро было порезано саблей, и рана воспалилась. Но день ото дня нога приходит в норму.
Фиби тоже шевельнулась в кресле, словно испытывая боль из сочувствия к нему.
– Я благодарна тебе за снисхождение к моим детям, но я все равно не хочу быть твоей женой. – Она сказала это тихо, но твердо, как будто решение насчет их брака зависело исключительно от нее. – И этот дом купил не ты, а я, – добавила она. – Мой отец оставил мне приличное состояние. Ты сможешь легко убедиться, что я не прикасалась к тем деньгам, которые мистер Петтигру клал на мой счет.
В третий раз за сегодняшний день Гриффин осознал скудность своего лексикона. Да и что может сказать мужчина, узнав, что его жена многие годы ничего от него не принимала? Что она не только отвергала его финансовую поддержку, но и вообще не нуждалась в нем? Пронзившее его чувство обжигало, точно струя расплавленного свинца, от него перехватывало дыхание.
– Но почему? – вымолвил он.
Взгляд Фиби ни в коей мере не был извиняющимся.
– Потому что я не желала жить на средства, добытые грабежом.
– В таком случае тебе приятно будет услышать, что моя пиратская добыча давно уже растрачена. То, что я имею сейчас, частично заработано каперством (а это отнюдь не пиратство), но по большей части является доходами от импортно-экспортных перевозок.
– Не важно… Я не хочу быть женой пирата.
Гриффин резко поднялся с кресла.
– Поздно спохватилась, моя дорогая Поппи.
– Меня зовут Фиби! – напомнила она.
Он приблизился, нависнув над ней.
– Ах да, я забыл.
Фиби запрокинула голову, глядя на мужа, однако в ее глазах не было ни капли страха. Хотя последний десяток лет здоровые мужики буквально трепетали в его присутствии. Заметив его татуировку, они готовы были обмочиться в свои бриджи.
Но с Фиби, его женой, ничего подобного не происходило.
– Отойди! – потребовала она. – Меня ты не запугаешь!
– Похоже, что так.
Его кровь чуть ли не бурлила от возбуждения. Быстрым движением он подхватил Фиби на руки и опрокинул на кровать – так, что та не успела и ахнуть.
– Прекрати немедленно! – Фиби уперлась ладонями ему в грудь и попыталась оттолкнуть.
От нее пахло розами, увлажненными летним дождем, – исконно британский аромат, который Гриффин успел подзабыть. Опершись на локти, помещенные по обе стороны от головы Фиби, и глядя сверху вниз на ее негодующее лицо, он отчеканил:
– Я хочу, чтобы ты оставалась моей женой.
– Даже пираты не всегда получают желаемое!
– Но почему? – Он уткнулся носом ей в шею и ощутил, как все ее тело откликнулось на это прикосновение. – Ты нравишься мне, ты чертовски привлекательна. Почему бы не сохранить наш брак?
– Потому что я этого не хочу! – почти выкрикнула она.
– Как ты можешь знать, даже ни разу не попробовав?
– Я не хочу ничего пробовать! Как ты не понимаешь?.. У меня своя жизнь… Дети, подруги… И тебе здесь не место!
Эти слова прорвали пелену возбуждения и остановили его руки, уже тянущиеся к ее груди.
Ему здесь не место?..
Раньше слово «дом» мало что значило для него, было пустым звуком. Он не принадлежал к миру своего отца со всеми этими титулами и аристократическим этикетом. Отныне и привычный корабль не являлся больше его домом – с той жизнью покончено.
Символом его нового дома стала Поппи… вернее, Фиби… хотя она и не хотела этого признавать.
Гриффин поднялся на ноги. Фиби, чьи волосы разметались по покрывалу, казалась такой уязвимой и невыносимо соблазнительной. Его пальцы подрагивали от желания ласкать ее, пока она не возбудится так же, как и он.
В отличие от той первой брачной ночи, на этот раз его плоть отвердела, едва Фиби вошла в комнату.
– Что ж, хорошо… – Он шагнул назад.
Фиби села на кровати с выражением облегчения на лице.
– Гриффин, в Лондоне тебе будет лучше. Там более изощренная публика, чем здесь. Там, возможно, никто и внимания не обратит на твою татуировку.
Гриффин рассмеялся. В таком же духе кто-нибудь мог бы уверять того или иного купца, беспокоящегося за свой товар, что пиратов поблизости и в помине нет.
– Здесь тебе будет ужасно скучно, – продолжала убеждать Фиби.
У него тем не менее не было сомнений, что до конца жизни он проживет именно здесь. Если только Арбор-Хаус не станет слишком тесным для всех детей, число которых, как он надеялся, еще увеличится.
– Наверное, мне действительно стоит нанести визит своему отцу, тем более что Вулфорд-корт отсюда недалеко. – Он увидел, как просветлел ее взор, и добавил: – Но к ужину я вернусь, если тебе, конечно, не жалко для меня еды. Тебя, кстати, не огорчит, если отец отречется от меня? Мне кажется, такой вариант возможен.
– Не огорчит, – отозвалась Фиби. – Но мое мнение не имеет никакого значения.
– Ты моя жена, и твое мнение для меня важно.
Их взгляды встретились, и Гриффин постарался безмолвно, одними глазами донести до нее, что ни при каких обстоятельствах не согласится на расторжение брака.
Она сглотнула, как видно, поняв этот посыл.
– Я твой муж, Фиби, – произнес он. – Возможно, наш брак не подтвержден пока соитием, но это произойдет сегодня ночью.
– Гриффин, ну зачем я тебе нужна? – почти прошептала Фиби. – Ты… дети… Ну какая из меня леди? Из меня не получится настоящей виконтессы.
Гриффин не сдержал улыбки.
– Ты думаешь, из меня получится образцовый виконт? Не переживай, оскандалимся вместе. Мне, конечно, хочется своих кровных детей, но я не против того, чтобы мой титул унаследовал Колин. Поскольку, благодаря именно твоему приданому, мой отец вылез из долгов, ты в праве сама избрать преемника. Так оно и произойдет.
– По поводу детей…
Гриффин приложил палец к губам Фиби, прежде чем та успела высказать свои соображения или извинения. Он не хотел слышать об отце ее детей, по крайней мере сейчас. Тот человек уже мертв.
– Ты нужна мне, Фиби. – В его голосе пробилась хрипотца, что звучало весьма красноречиво.
Она бросила на него обеспокоенный взгляд, судорожно глотнула, и это перекатывание по ее нежному горлу вызвало в нем новый прилив вожделения. Да что с ним такое творится?..
– Моя мать… я… – На несколько секунд Фиби умолкла. – Ну хорошо.
Создавалось впечатление, будто она снова, во второй раз, принимает его предложение. Хотя первого как такового и не было. Их брак стал сделкой между их отцами, которые обсуждали главным образом приданое и прочие финансовые аспекты.
Теперь же все решалось непосредственно между мужчиной и женщиной.
– Я, конечно, не идеальный вариант, – озвучил Гриффин свои мысли. – Несколько лет я провел по ту сторону закона и обладаю свирепой натурой. Кроме того, хромаю, татуированный, со шрамами.
Фиби окинула его взглядом с головы до ног.
– Мне нет дела до твоих шрамов, Гриффин, меня беспокоит другое. Я подозреваю, что у тебя имеется нечто вроде гарема. Я здесь этого не потерплю. Ты должен не только быть законопослушным, но и держаться подальше от других женщин.