– Это всего лишь другое название для практичности! – возразил Асменис. – Политика, великий Цезарь, – грязное занятие. С чистыми руками не добьешься власти…
– Это теоретический спор. Прости, Асменис, но у меня много дел. Ты передал мне все, что хотел сообщить твой царь?
– Почти все, великий Цезарь! – Асменис угодливо склонился перед полководцем. – Не буду занимать твое драгоценное время, но добавлю только, что политика – не только грязное, но и дорогостоящее занятие. Ты борешься за высшую власть, Цезарь, а значит, тебе понадобятся деньги. Мой царь богат. Он хотел бы сделать тебе подарок…
– Такой же, как голова Помпея?
– Нет, более весомый. Птолемей хотел предложить тебе двадцать талантов золота…
– Огромная сумма! – протянул Цезарь. – Должно быть, это налоги за целый год с Верхнего Египта?
– Совершенно верно, – Асменис с уважением взглянул на полководца. – Ты и впрямь великий политик, Цезарь. Ты умеешь считать не только солдат, но и деньги. Так вот, царь хотел предложить тебе двадцать талантов, что очень помогло бы тебе справиться со своими противниками в Сенате. Ваши сенаторы любят деньги…
– Кто же их не любит! Однако я так понимаю, что за свой дар Птолемей рассчитывает что-то получить взамен?
– Совершенно верно! – Асменис хитро улыбнулся. – С тобой приятно иметь дело, великий Цезарь. Ты слышишь то, что еще не произнесено. Действительно, мой повелитель, законный царь Верхнего и Нижнего Египта Птолемей, земное воплощение бога Осириса, владыка Черной Земли Кемет…
– Опусти все эти титулы! – поморщился Цезарь. – Переходи к делу!
– Итак, мой господин надеется, что в благодарность за его дар ты найдешь в своем лагере и возвратишь ему беглую мятежницу, его бесчестную сестру Клеопатру.
Произнеся эти слова, Асменис покосился на походную кровать полководца.
– Ты удивил меня, Асменис! – проговорил Цезарь, и лицо его побагровело от гнева. – За кого ты меня принимаешь? За торговца рабами? За ланисту, хозяина гладиаторской школы, который продает галлов и германцев по сходной цене? Передай своему царю, что Гай Юлий Цезарь не торгует людьми!
С этими словами он подошел к кровати, сдернул с нее пурпурный плащ и сел на край рядом с Клеопатрой. Царица потянулась, приподнялась, обняла полководца за плечи и, высокомерно взглянув на Асмениса, проговорила:
– Эй, Бледнолицый, подай мне фиников. Я проголодалась, слушая твои подлые речи.
Евнух позеленел от злости. Он шагнул вперед, к Цезарю, но затем передумал, опустил глаза и попятился. Остановившись на пороге, проговорил сквозь зубы:
– Это большая ошибка, великий Цезарь. У тебя всего один легион, а у царя в двух днях пути огромная армия. Двадцать тысяч солдат из Верхнего Египта, десять тысяч нубийцев, конный отряд царя Аравии, десять тысяч вспомогательного войска…
– Спасибо, Асменис! – Цезарь протянул Клеопатре яблоко, другое надкусил сам. – Спасибо, мои шпионы сообщали мне примерно такие же цифры, но я не был в них вполне уверен. Теперь, после твоих слов, я больше не сомневаюсь…
Асменис побледнел еще больше, плюнул под ноги и стремительно вышел из шатра.
– Стоило бы убить его, – задумчиво проговорила Клеопатра, вонзив зубы в яблоко. – Но вообще-то, милый, я просила финик.
Девять из десяти клиенток Ады были женщины. Надо сказать, что мужчины вообще гораздо реже обращаются к знахаркам, гадалкам, целительницам и потомственным колдуньям. То ли они не верят во всякую мистику и магию (как черную, так и белую), то ли просто жалеют денег на такие непонятные вещи.
Но сегодня в черный кабинет вошел мужчина.
Это был сутулый долговязый тип с длинными руками и ногами, длинным шмыгающим носом и глубоко посаженными, красными от постоянной простуды глазами.
Ада посмотрела на неказистого посетителя с сомнением. Ей казалось, что этот тип ничуть не подходит для ее целей. Впрочем, Герман говорил другое, а Герману она привыкла верить, он ее еще ни разу не обманул и не подвел.
Долговязый прошел через кабинет, споткнулся, едва не свалившись посреди комнаты, но все же добрался до стола и плюхнулся на стул. Сцепив длинные пальцы, он уставился на Аду умоляющим взглядом только что остриженной овцы.
– Я надеюсь только на вас! – проговорил он гнусавым, простуженным голосом. – Все остальное я уже испробовал!
– Не волнуйтесь! – Ада придала своему голосу материнскую, ласковую интонацию. – Вы поступили правильно, обратившись ко мне. Мы вернем Ларису…
– Откуда… откуда вы знаете ее имя? – Мужчина вскинул на Аду красные глаза. – Ах, ну да… вы же колдунья, вы все знаете…
– Я не колдунья, – мягко поправила его Ада. – Мы живем не в Средние века, дорогой Алексей. Я дипломированный специалист по черной и белой магии, я с отличием окончила Брокенскую высшую школу и защитила магистерскую диссертацию по теме «Оперативное снятие сглаза и когнитивный приворот».
С этими словами Ада показала на два диплома в рамочках, висевшие на стене за ее спиной.
Таковы были инструкции Германа. Он сказал ей, что Алексей научный сотрудник, работает за гроши в каком-то полуживом научно-исследовательском институте и очень уважает всякие дипломы, диссертации и наукообразные термины.
На большинство клиенток, напротив, лучше действовала откровенная мистика, и Ада представлялась потомственной колдуньей и целительницей, а то и ведьмой.
Алексей с уважением взглянул на дипломы и, поближе придвинувшись к столу, заговорил:
– Я должен непременно вернуть Ларису! Даже не ради себя, а ради нее! Ведь ей самой будет потом очень плохо! Этот человек…
– Константин, – подсказала Ада.
– Вы и это знаете? – Алексей вздрогнул. – Ну да, конечно… Константин совсем не любит ее, он ее бросит, как только получит свое…
«Сам-то ты не подарок! – подумала Ада, разглядывая клиента. – Не удивляюсь, что твоя Лариса побежала за первым, кто ее поманил. Удивляюсь, что она до этого тебя терпела!»
– Не беспокойтесь! – проговорила она вслух. – Мы вернем ее. Только вы должны мне полностью довериться.
– Я… я готов… – В голосе Алексея звучал испуг, но он протянул дрожащие руки к Аде, как тонущий тянется к спасательному кругу. – Я готов делать все, что потребуется… и я принес деньги…
– Деньги – не главное, – Ада небрежно отмахнулась от протянутых денег, но тут же выхватила их у клиента и спрятала в ящик стола. – Главное – доверие! Для начала вы должны принять одно снадобье…
– Снадобье? – испуганно переспросил Алексей. – Но у меня аллергия на некоторые лекарства…
– Не волнуйтесь, на это снадобье у вас нет аллергии!
– Откуда вы знаете? Ах, ну да…
Ада достала из ящика стола пузырек синего стекла, налила в хрустальный бокал немного воды и вытряхнула в него несколько фиолетовых кристаллов из синего пузырька. Кристаллы зашипели, по поверхности воды побежали пузырьки, как будто вода в бокале вскипела, и тут же содержимое бокала стало красным, как старое вино.
– Выпейте это! – приказала Ада, строго взглянув на клиента, и протянула ему бокал.
Алексей недоверчиво взглянул на красную жидкость, поднес бокал к губам, понюхал.
– Пейте, пейте! – строго повторила Ада.
Алексей покосился на нее, сделал глоток. На лице его появилось недоверие пополам с удовольствием: напиток оказался неожиданно вкусным, и он в два глотка допил его.
– А что теперь? – спросил он, поставив бокал на стол.
– Теперь придется немного подождать.
– Чего? – спросил Алексей удивленно.
И вдруг лицо его исказила мучительная судорога. Он затрясся, побледнел, уронил голову на спинку кресла и застыл, не подавая никаких признаков жизни.
– Что за черт? – Ада приподнялась из-за стола, растерянно вглядываясь в безжизненное лицо клиента.
В это время книжная полка в углу кабинета с негромким скрипом развернулась, открывая потайную дверь, и оттуда выехал в инвалидном кресле Герман.
– Что ты натворил? – накинулась на него Ада. – Этот придурок умер! Что теперь делать? Куда девать его труп? А что, если он сказал кому-нибудь, что пошел ко мне?
– Не беспокойся! – остановил ее Герман. – Он вовсе не умер!
– Как – не умер?! – подскочила Ада. – Он не дышит, и пульса у него нет! Если он жив, то я – член Российской академии наук…
– Ты удивляешь меня, Ада! Мы ведь с тобой давно работаем, ты называешь себя магистром магии и не знаешь таких элементарных приемов! Он вовсе не умер, а только приостановлен…
– Приостановлен?! – воскликнула Ада. – Что это за хрень?
– Он не умер. Все процессы в его организме замедлены, а самое главное, он лишен собственной воли. В любой момент я могу вернуть его к жизни или не к жизни, а к сумеречному существованию бессознательного манекена, выражаясь современным языком, робота…