Это довольно интересно; один Муррель чего стоит!
— Кто он, этот Муррель?
— Вот и видно, что вы не здешний. Его здесь все знают. Знаменитый пират и бандит! Он приобрел громкую известность по рекам и дорогам. На его совести масса убийств; три или четыре из них вполне доказаны, но тем не менее он приговорен всего к десятилетнему заключению, и ему теперь осталось отсидеть всего четыре года. Не хотите ли на него взглянуть?
— Да лучше на него посмотреть в тюрьме, чем встретить на дороге, — ответил я.
Мы свернули и поехали к тюрьме. Нас очень любезно принял сам начальник и показал все здания. Они были похожи скорее на службу какой-нибудь обширной фабрики, чем на тюрьму. Тут были представлены едва ли не все отрасли промышленности. Мы увидели и шляпников, и портных, и сапожников, и слесарей, и кузнецов, и булочников. Нам даже показалось, что все эти люди были всецело поглощены своим мирным трудом.
Среди кузнецов мне показали убийцу Мурреля. Несмотря на покрывавший его лицо слой угольной пыли, я увидел, что оно вполне соответствует ужасной репутации убийцы.
Мне рассказали его историю. Сначала он был кузнецом, но потом отказался от своего ремесла, чтобы заняться более выгодным делом пирата. Он действовал не в отдаленных морях, как вообще действуют пираты, а по всему бассейну Миссисипи. Добычей ему служили плоты, шлюпки и барки, шедшие с грузом или с пассажирами вниз по реке к Новому Орлеану. Груз он обычно забирал, а у пассажиров отнимал ценные вещи и деньги.
Поймать Мурреля было очень трудно, а уличить — еще труднее. Сообщников у него насчитывались дюжины. Между ними были коммерсанты, плантаторы, мировые судьи и даже лица духовного звания.
Этим-то и объяснялось, что он был приговорен к заключению всего на десять лет, хотя совершил раз в десять больше разбоев и убийств.
Я никогда не забуду отвращения, с которым смотрел на этого врага себе подобных. Однако в тюрьме я пробыл недолго и почувствовал какое-то облегчение, когда сел на лошадь.
Но, посетив эту тюрьму, я приобрел много сведений, которые послужили вознаграждением за то жуткое впечатление, которое произвел на меня знаменитый преступник.
Я понял, что преступника если и не перевоспитает труд в тюрьме, то хотя бы избавит честных граждан от многих неприятностей.
Эту истину я уяснил себе далеко не сразу после выхода из тюрьмы. Тогда я был слишком молод, беззаботен, и меня мало волновали вопросы политической экономии.
Я понял смысл перевоспитания трудом много позже. Поймут ли это и другие государства и последуют ли примеру штата Тенесси?
Глава II. ЛЮБЕЗНОЕ ПРИГЛАШЕНИЕ
— А теперь куда вы поедете? — спросил мой спутник, когда мы снова выехали на большую дорогу.
— В Новый Орлеан…
— Куда?..
— В Новый Орлеан.
— Верхом?
— Верхом.
— Но ведь отсюда до этого города около пятисот миль! На пароходе и то нужно ехать целую неделю.
— Я это знаю.
— Значит, у вас есть свои причины, чтобы так путешествовать. Вы, наверное, занимаетесь торговлей?
И он посмотрел на мой чемодан, но, видимо, этот осмотр ничего ему не дал.
Чемодан мой действительно не походил на чемодан странствующего купца.
— Нет, — ответил я, — к сожалению, я не могу сказать, чтобы причина, побудившая меня избрать этот способ путешествия, была так серьезна…
— Я знаю, — продолжал незнакомец, — что многие ездят верхом до Мемдлеста, когда Кумберленд мелеет и нельзя найти лодки; но верхом до Нового Орлеана… Признаюсь, я не верю своим ушам. Вы, вероятно, шутите?..
— Вовсе нет!
— Ничего не понимаю в таком случае.
— Я это вижу, но уверяю вас, что я не сумасшедший, как вы, может быть, думаете.
— Ну в этом я и не сомневаюсь. Но все-таки простите меня за нескромность и настойчивость.