– Мы не можем, – сказал старший лейтенант Холодков.
– Почему?
– Потому что у нас слишком мало информации. Мы знаем лишь, что он будет находиться в игровом зале. Но кто он и как его зовут… – Старлей развел руками. – Этого наша агентура не сообщила.
Глеб подал знак официанту и спросил у парня:
– И что же вы хотите от меня?
– Мы хотим, чтобы вы нам помогли, – ответил тот.
– Каким образом?
– Вы – игрок. У вас есть определенная репутация. Ваше появление за игровым столом никого не удивит. В то же время мы знаем о том, что вы не раз помогали полиции в раскрытии особо опасных преступлений. У вас богатый опыт общения с представителями криминальной среды. Кроме того, вы чрезвычайно наблюдательный человек.
– Откуда вы знаете?
– Я читал ваши статьи. И ваши книги.
Официант положил на стол пред Глебом белую салфетку и поставил на нее стакан с виски. В светло-коричневом сорокатрехградусном напитке плавали прозрачные кусочки льда.
Глеб посмотрел на старшего лейтенанта, на лице которого застыло выражение спокойного и вежливого внимания. Парень явно был не промах. Умный взгляд. Убедительная манера вести беседу. Начальство ему доверяет, и, видимо, есть за что.
«Далеко пойдет», – подумал о нем Глеб.
Глеб отпил глоток виски и спросил, обращаясь к парню:
– Вы хороший полицейский?
– Думаю, что да, – спокойно, без обиняков ответил тот.
– И тем не менее вы обратились за помощью ко мне, лицу сугубо гражданскому.
– Хорошего полицейского от плохого отличает гибкость мышления и возможность делать нестандартные ходы. Разве не так?
– Пожалуй, что да, – согласился Глеб.
Старший лейтенант Холодков улыбнулся, и от улыбки его повеяло спокойствием и уверенностью.
– Вы помогли полиции раскрыть дело о «Ледяном убийце»[2], – сказал он. – А также дело «киллера-невидимки». Это говорит о вас больше, чем вам хотелось бы.
Глеб усмехнулся:
– Кажется, пресса об этом ничего не писала.
– Я черпаю информацию не только из прессы, – сказал молодой полицейский. – Так что вы ответите, Глеб Олегович?
Корсак некоторое время размышлял, затем вздохнул и сказал:
– Ваша взяла. Что именно я должен делать?
– Играть в покер, – сказал Холодков. – И наблюдать. Я уверен, что вам удастся заметить что-нибудь полезное. Нам приходится действовать наобум, и я пытаюсь совершить как можно меньше ошибок.
– Понимаю. Быть может, ваша контора ссудит мне денег для игры?
Холодков вздохнул:
– Увы, это невозможно.
– Так я и думал. Я работаю на вас, но рискую собственными деньгами. – Он хмыкнул и добавил: – Все как обычно.
Припомнив этот разговор, Глеб усмехнулся тому, как ловко его развели, затем протянул руку к консольному столику и взял бутылку с портвейном и два бокала. Поставил их на игровой стол и вопросительно взглянул на молодого полицейского. Тот молча мотнул головой.
– Как хотите, – сказал Глеб и стал наполнять свой бокал.
Холодков подождал, пока Глеб закончит, после чего строго спросил:
– Зачем вы это сделали, Глеб Олегович?
– Что именно? – уточнил Глеб.
– Вы знаете, о чем я говорю. Вы поставили на кон свою жизнь. Зачем?
Глеб поднес бокал к губам и спокойно ответил:
– Я игрок. Эта ставка – всего лишь часть игры.
Он отпил портвейна.
– Глупости, – сказал полицейский. – Если человек дорожит свой жизнью, он ни за что не обменяет ее на игральную фишку.
Глеб отнял бокал от губ и посмотрел поверх него на оперативника.
– Вы игрок? – осведомился он.
Старший лейтенант Холодков качнул головой:
– Нет.
– Тогда откуда вам об этом знать?
– Я слышал, что вы расстались с женой, – сказал на это полицейский. – Думаю, дело в этом.
Глеб промолчал.
– Она работала в МУРе, верно? – спросил тогда оперативник Холодков.
– Она и сейчас там работает, – сказал Глеб.
Старший лейтенант чуть склонил голову набок и изучающее посмотрел на Корсака.
– Тоскуете по жене? – негромко спросил он.
– Не ваше дело, – спокойно ответил Глеб.
– Ищете эффектной смерти?
Глеб снова поднес бокал к губам.
– Я много слышал о вашей жене, – продолжил оперативник. – Она умная женщина и наверняка презирает дешевые эффекты.
– Давайте поговорим о деле, – спокойно предложил Глеб. – Подозреваемые томятся в соседней комнате и ждут вашего решения.
Старший лейтенант Холодков хмыкнул.
– Они все у меня под колпаком, и я с удовольствием промариную их там до самого утра, – сказал он. – Но вы правы, пора поговорить о деле. Итак, что вы можете мне сообщить, Глеб Олегович? Кто из этой пятерки показался вам самым подозрительным?
– У меня есть кое-какие соображения, – ответил Корсак. – Но прежде чем их озвучить, я хочу, чтобы вы рассказали мне всю историю целиком.
– Вами движет желание помочь делу или простое любопытство?
– И то и другое.
Парень-оперативник улыбнулся:
– Так я и думал. Знаете, мой коллега Толя Волохов рекомендовал вас как самого проницательного человека из всех, кого он знает. Кроме того, он сказал, что у вас богатое воображение…
– Я хочу услышать всю историю, – повторил Глеб. – После этого я назову вам имя преступника.
Некоторое время молодой оперативник молча пристально его разглядывал, затем сказал:
– Что ж… Раз вы так настаиваете… Эта история началась давным-давно. А именно – в тысяча девятьсот восемьдесят шестом году. А продолжилась в две тысячи одиннадцатом. И главный герой этой истории чрезвычайно похож на вас.
– Не может быть, – усмехнулся Глеб.
– И все же это так. Однажды в погожий осенний денек сотрудник уголовного розыска капитан Орлов сидел со своим коллегой – старшим лейтенантом Жорой Вержбицким в кабинете и пил кофе. То есть собирался попить кофе. А вернее – мечтал попить настоящего кофе, а не той ячменной дряни, которую в ту пору продавали в магазинах…
Глава 2
1
Москва, 1986 год.
– Эх, сейчас бы кофейку, – мечтательно проговорил Максим Орлов.
– Да уж, – подтвердил Жора Вержбицкий. – Я бы тоже не отказался.
– Максим Андреевич! – окликнула Орлова секретарша Ирочка. – У меня есть настоящий бразильский кофе!
– Бразильский? – вскинул собольи брови Максим. – Не шутишь?
– Нет! Мне брат из Венгрии привез!
– Замечательно! Надеюсь, ты меня угостишь?
– Конечно! – Секретарша вскочила со стула. – Вам покрепче?
– Само собой. – Максим улыбнулся и назидательно произнес: – Запомни, Ирочка: крепкие парни пьют крепкий черный кофе. А себе сделай с молоком – чтобы твоя красота не увядала еще лет сорок!
Секретарша залилась краской смущения.
– Сорок лет! Скажете тоже.
– Настоящая красота вообще не увядает, – изрек Максим. – А посему – быть тебе красавицей вечно!
Секретарша засмеялась и зашагала к подсобке, переделанной в небольшую кухню.
– Ирочка, завари и мне заодно! – крикнул ей вслед Жора.
– Перебьетесь, – обронила секретарша мимоходом и скрылась в подсобке.
Вержбицкий повернулся к капитану Орлову и обиженно проговорил:
– Ты слышал? Слушай, Макс, как это у тебя получается?
– Что именно?
– А вот это – с бабами.
Орлов улыбнулся:
– Все просто. Я говорю им только то, что они хотят услышать.
– Да уж, этого у тебя не отнимешь.
Максим достал из кармана пиджака пакетик леденцов, извлек один и бросил в рот. Жора посмотрел на него с удивлением.
– Ты стал сластеной? – поинтересовался он.
– Это вместо сигарет, – объяснил Макс. – Пытаюсь бросить. Как только захочу курить – беру леденец.
– И что, помогает?
Макс хрустнул леденцом и проговорил трагическим голосом:
– Жора, если мне придет конец, то выполни одну просьбу.
– Какую?
– Брось мне в гроб пачку сигарет.
Старший лейтенант Вержбицкий усмехнулся:
– А может, лучше пакетик конфет?
– Можно и конфет. Но тогда я вернусь с того света и надаю тебе по шее.
– Ладно, друг, не переживай об этом.
– Спасибо, Жоржик!
По лицу Вержбицкого пронеслась тень.
– Только не называй меня Жоржик, – попросил он. – Ты же знаешь, я этого не люблю.
– Ладно, прости.
– Ничего, проехали. – Вержбицкий посмотрел на часы. – Слушай, Макс, сегодня пятница. Как насчет того, чтобы вечером поиграть в преферанс или в покер? Я соберу ребят.
– Может, лучше сходим в бар?
– На бар нет денег. До зарплаты еще пять дней.
– У тебя же была заначка.
Жора вздохнул:
– Потратил.
– На что?
– Неважно.
Максим проницательно прищурился, отчего синие глаза его слегка потемнели:
– Колись, дружище, ты что-то купил?
Вержбицкий слегка порозовел.
– Джинсы, – признался он.
– И ты молчал? Показывай!
– Да ну…
– Показывай-показывай!
– Ладно, – сдался старший лейтенант Вержбицкий. – Только не критикуй.