– Потом я сделаю свою работу, – спокойно ответил Стас. – И сделаю ее так, чтобы вы остались вне подозрений.
– Что ж… Пожалуй, мне придется довериться тебе.
– Вы делали это много раз и, насколько я знаю, никогда об этом не жалели.
Георгий Сергеевич поставил стакан с виски на стол и взял мобильник. Набрал номер и прижал трубку к красному от волнения и выпитого алкоголя уху.
Татьяна Алексеевна взяла трубку только после пятого гудка.
– Какого черта ты звонишь ночью, Вержбицкий? – проговорила она сиплым, усталым голосом.
– Я тебя разбудил?
– Да, я спала. Что тебе нужно?
Георгий Сергеевич посмотрел на Стаса, тот кивнул.
– Татьяна, я… – Вержбицкий кашлянул. – Я должен серьезно с тобой поговорить.
– Ночью?
– Это касается твоего сына. Ему угрожает опасность.
Повисла пауза, после которой Татьяна взволнованно и неприязненно проговорила:
– Что ты задумал?
– Ничего. Наоборот, я хочу его защитить.
– От кого?
– Это… не телефонный разговор. Ты можешь ко мне сейчас подъехать?
– Ты в своем уме? После того, что ты сказал, я помчусь к сыну, а не к тебе!
– Вот этого делать не стоит, – холодно проговорил Вержбицкий. – Его уже охраняют.
– Что?
– Ну, ты ведь знаешь мои возможности. Клянусь тебе, Иван сейчас под надежным присмотром!
– Если с его головы упадет ходя бы волос…
– Таня, ты меня не слушаешь! Я тебе не враг. Если хочешь положить конец всей этой безобразной истории, приезжай ко мне. Мы вместе во всем разберемся и решим все проблемы. Я обещаю тебе полное сотрудничество.
Макарова помолчала, а потом осторожно и сдержанно проговорила:
– Ты что-то задумал, да?
– Боже, Таня!
– Ладно. Я приеду. Я еду, слышишь!
– Я вышлю за тобой машину. Дороги сейчас пустые, минут через двадцать она будет у твоего подъезда. Водитель тебе посигналит.
– Хорошо.
Георгий Сергеевич отключил связь и посмотрел на своего помощника.
– Она согласилась приехать, – сказал он.
– Отлично, – сказал Стас.
* * *По квартире пронесся мелодичный перезвон.
– Посмотри, кто там! – приказал Георгий Сергеевич помощнику.
Стас кивнул и быстро поднялся с кресла. Подошел к экрану домофона, висевшему на стене, взглянул на изображение и сказал:
– Это Макарова. Мне ее впустить?
– Да.
Стас нажал на кнопку, выждал пару секунд и доложил:
– Она вошла.
– Хорошо. Спрячься поблизости. И пса с собой забери.
Стас кивнул, взял лабрадора за ошейник, быстро вывел его в соседнюю комнату и закрыл за собой дверь.
Вице-мэр поднялся с кресла и подошел к зеркалу в роскошной позолоченной раме. Пригладил рукой волосы, одернул восточный халат. Взял с полки серебряную щеточку и расчесал бородку.
В дверь позвонили.
Георгий Сергеевич прошел к двери и открыл ее. На пороге стояла Татьяна.
– Здравствуй, Таня! Боже, что у тебя за вид?
– Вид человека, попавшего под дождь и промокшего до нитки.
Вержбицкий посторонился:
– Входи скорее! Я дам тебе полотенце и налью чего-нибудь выпить!
– Спасибо, я уже выпила. А полотенца твоего мне и подавно не надо.
– Начало не самое радостное, – с усмешкой констатировал Георгий Сергеевич. – Ну, может, ты хотя бы войдешь?
Татьяна переступила порог и вошла в прихожую. Вержбицкий прикрыл дверь и повернулся к гостье.
– Проходи в гостиную, – сказал он.
Она молчал прошла в просторную, дорого и со вкусом обставленную комнату.
– Садись!
Татьяна села на диван. Посмотрела на Вержбицкого снизу вверх и тихо проговорила:
– Ты сказал, что моему сыну угрожает опасность?!
– Да. – Георгий Сергеевич сел в кресло. Посмотрел на Макарову и добавил: – Твой сын ввязался в серьезное дело.
– В какое именно?
– Ты сама знаешь. Если суешь палку в медвежью берлогу, будь готов ко встрече с ее хозяином.
– Надо полагать, что хозяин – это ты? – прищурилась Татьяна. – Или влиятельные люди, которые за тобой стоят?
– Не будем уточнять.
– Тогда зачем ты меня позвал? – повысив голос, спросила Татьяна.
– Чтобы образумить. И чтобы… помириться. Мы ведь еще можем решить все мирно, не так ли?
Георгий Сергеевич внимательно смотрел на гостью, пытаясь уловить малейшие нюансы ее настроения. Она спокойно встретила его взгляд и отчеканила:
– Если ты причинишь вред мне или моему сыну, я выведу тебя на чистую воду!
– Вот как. – Вержбицкий холодно усмехнулся. – И что ты мне предъявишь?
– Ты – преступник, – сказала Татьяна. – Я больше не буду закрывать глаза на то, что ты делаешь.
Георгий Сергеевич вздохнул:
– Грустно это слышать. Но давай рассуждать логически: допустим, у тебя есть какие-то подозрения, но ведь доказательств нет. Никаких.
– Ошибаешься, – сказала Татьяна. – Последние полтора года я собирала на тебя материалы. Я знаю про заказные убийства, Георгий. Знаю про наркотики.
– И у тебя есть доказательства? – уточнил Вержбицкий.
– Косвенные. Но их очень много. Так много, что хватит припереть тебя к стенке.
Георгий Сергеевич побагровел, но взял себя в руки.
– Если ты сделаешь это, всем будет очень плохо, – сказал он спокойно.
– Тогда оставь моего сына в покое! – снова повысила голос Татьяна. – Оставь его, слышишь! Иначе я начну действовать.
– Это похоже на объявление войны, – задумчиво и сухо проговорил Георгий Сергеевич.
– Понимай как хочешь! Я сказала это затем, чтобы ты знал: я тоже умею кусаться. И могу укусить очень больно. Помни об этом, когда захочешь причинить вред моему сыну или мне. Думаю, что на этом наш разговор закончен!
Татьяна встала с дивана и двинулась в прихожую. В эту секунду Стас бесшумно выскользнул из соседней комнаты. Сверкнула сталь, раздался глухой звук удара, и Татьяна рухнула на ковер с разбитой головой.
Начальник службы безопасности сложил телескопическую стальную дубинку и убрал ее во внутренний карман пиджака. Затем присел рядом с неподвижным телом Татьяны, протянул руку и потрогал ее шею.
– Жива, – констатировал он.
Вержбицкий посмотрел на Татьяну и взъерошил пятернями волосы.
– Что дальше?
– Дальше я все сделаю сам.
– Что именно сделаешь?
– Вы слышали. Она сказала, что у нее есть доказательства. Я выясню, что конкретно она знает и с кем успела поделиться информацией.
– Ты будешь ее пытать? – глухо спросил Георгий Сергеевич.
– Я сделаю то, что должен сделать, – сказал Стас. – Вы позволите мне отвезти ее в ваш старый охотничий домик?
– Да. Но… что будет потом, когда ты все узнаешь?
– Потом ее не станет.
Вержбицкий помолчал, потом мрачно произнес:
– Ее будут искать.
– Да, – согласился Стас. – Но вы не должны об этом беспокоиться.
Георгий Сергеевич посмотрел на бледное лицо Татьяны и тихо произнес:
– Пообещай мне, что она умрет быстро.
– Я все сделаю быстро, – пообещал начальник службы безопасности.
– А что с мальчишкой?
– Мы позвоним ему и предложим сделку – информация в обмен на жизнь матери.
– А потом?
– А потом он отправится в долгое путешествие. Вместе с ней.
– Автомобильная авария? – приподнял брови Вержбицкий.
– Да. Я знаю подходящий мост, с которого они случайно упадут в реку. У перил расшатанные крепления. Река обмелела. После таких аварий не выживают.
Георгий Сергеевич обдумал слова Стаса, после чего веско проговорил:
– Я поеду с тобой и все проконтролирую.
– Вы уверены, что хотите этого?
– Да.
Стас едва заметно усмехнулся:
– Хорошо.
Из соседней комнаты донесся собачий лай. Георгий Сергеевич посмотрел на дверь и мрачно произнес:
– Чертов пес! Когда он сдохнет?
– Мы можем взять пса с собой, – предложил Стас.
– Что?
Начальник службы безопасности усмехнулся:
– Иногда собаки убегают в лес. А там много опасностей…
– Этот пес никуда не убежит, – сокрушенно проговорил Вержбицкий. – Он никуда не денется, пока меня не доконает.
Стас улыбнулся:
– Тогда мы поможем ему исчезнуть!
3
Максим Орлов снова увидел туннель. Он по-прежнему напоминал столб солнечного света, но уже не был таким ослепительным, как в первый раз. Однако притяжение его усилилось, и Максу пришлось приложить максимум усилий, чтобы преодолеть эту странную потустороннюю тягу.
Наконец туннель стал блекнуть, выцветать и превратился в туманную линию, подобно бесцветной радуге, уходящую в небеса.
Борьба с неведомой силой вымотала Максима, и, сидя в кресле, он сам не заметил, как погрузился в странное забытье. В этой полудреме он снова увидел туннель, но этот был лишь бледной тенью давешнего. И в его рассеянном, туманном свете метались какие-то тени, и эти тени звали его, взывали к нему.
Туннель снова стал притягивать его, тяга эта была почти непреодолима, и Максим едва не поддался ей, но вовремя спохватился. Образы спящего Ивана и Татьяны, сидящей за столом, затмили все.