– Да, мама, знаю. – Иван вздохнул. – И все же позволь мне действовать самому, не пользуясь твоим именем как щитом.
– Ладно. Но сам ты пока ничего не добился.
– Дай мне время.
– Время? – Она усмехнулась. – Ты работаешь в отделе уже полгода.
– Дай мне еще хотя бы месяц, – умоляюще проговорил Иван.
– Хорошо, – смирилась мать. – Даю тебе месяц. Если к концу этого срока ничего не изменится, я вмешаюсь.
– Месяц – это мало, – робко возразил Иван.
– Месяц – это больше, чем нужно. Когда я пришла работать в милицию, я заслужила авторитет с первого же дня работы.
– Да, – уныло сказал Иван. – Знаю. Ты задержала опасного преступника по кличке Сохатый.
– Это был отъявленный рецидивист. И он был не один, а с другом-подельником.
– Помню. Ты рассказывала мне об этом сто раз. Мама, я знаю, что ты была крутая, но я не такой, как ты. Мне требуется время, понимаешь?
– И теперь оно у тебя есть, – сухо проговорила мать. – Целый месяц. А сейчас давай-ка сменим тему. Тем более что я позвала тебя не для того, чтобы отчитывать за плохую работу.
– Но ты это сделала, – напомнил Иван.
– Да, это получилось само собой. Иван, я хотела расспросить тебя по поводу старого дела, которое ты взял из архива.
– Уже доложили, – проворчал Холодков.
Мать сняла очки и отложила их в сторону. Пристально посмотрела на сына и спросила:
– Иван, чего ты добиваешься?
– Не понял.
– Зачем тебе это старое дело?
– Оно… понадобилось мне в связи с другими делами. Понимаешь, там что-то не сходится.
– Где?
– В этом деле. И в других тоже.
– Что именно?
Иван сдвинул брови и упрямо проговорил:
– Я не могу тебе сейчас всего сказать.
– Почему?
– Потому что ты снова меня раскритикуешь. Или начнешь советовать. А я хочу добиться результатов сам. Сам – понимаешь?
Мать вздохнула, задумчиво постучала карандашиком о крышку стола, после чего проговорила:
– Иван, послушай: я хочу, чтобы ты оставил это старое дело в покое. Насколько я знаю, у тебя и без него много бумажной работы.
– Твоя осведомленность делает тебе честь.
– Не хами мне!
– Прости. Мне просто непонятно, почему такое внимание к этому старому делу?
– Все очень просто: я не хочу, чтобы твое новое «увлечение» мешало твоей работе.
– Хорошо, – сказал Иван. – Если так, то я буду заниматься им в нерабочее время. Так сказать, сделаю его своим хобби. Ты довольна?
Мать покачала головой:
– Нет. Ты должен оставить его.
– Но…
– Это не просьба, это приказ. Ты оставишь это дело, иначе…
Иван приподнял брови:
– Иначе?
По худощавому, суровому и красивому лицу матери пронеслась тень.
– Иначе ты меня очень сильно расстроишь. На этом все. Отправляйся работать!
Иван не стал возражать, поскольку знал, что это бесполезно. Он молча поднялся с кресла и зашагал к двери.
– И съезди к бабушке! – сказала ему вслед мать. – Ты обещал, что пообедаешь у нее!
– Ничего такого я ей не обещал, – буркнул Иван себе под нос.
– Что ты сказал?
– Ничего, мама! Я съезжу к бабушке! Пока!
И он вышел из кабинета.
Уже на улице Иван обратил внимание на то, что Макс пребывал то ли в мрачном, то ли в рассеянном расположении духа. Лицо его было хмурым, губы сжались в полоску, на лбу прорезались морщины.
Глядя на Максима, Холодков в очередной раз спросил себя: стоит ли верить своим глазам? И не слишком ли легко он свыкся с дикостью и абсурдом этой ситуации?
«Что, если я все-таки сошел с ума и теперь живу в иллюзорном мире? – с тоской подумал Иван. – Этот мир населен призраками и таинственными убийцами, руки которых украшены загадочными татуировками. А погибшие оперативники продолжают заниматься своей работой бок о бок с живыми коллегами».
Мысль о сумасшествии показалась Ивану столь мучительной, что он заставил себя об этом не думать.
– Давно она стала начальником ГУВД? – спросил вдруг Макс.
– Вы про мою маму?
– Да.
Иван наморщил лоб, припоминая.
– Года два назад. Ее предшественника обвинили во взяточничестве. Было служебное расследование, обвинение с него сняли, но в должности не восстановили. Поговаривают, что кандидатуру мамы утвердили на самом верху.
– На самом верху? – прищурился Макс.
– В мэрии, – пояснил Иван.
– Понятно. – Орлов снова о чем-то задумался.
И вдруг до Холодкова дошло.
– Ты что, знал мою маму? – с любопытством спросил он.
– Да, – ответил Максим. – Правда, в то время она еще была стажером.
– И как?
– Что «как»?
– Она была хорошим стажером?
– Нормальным.
Макс вдруг пристально вгляделся в лицо Ивана. Парню стало немного не по себе от этого взгляда.
«И почему это случилось именно со мной?» – в который уже раз с горечью подумал Холодков. А вслух спросил:
– Почему вы на меня так смотрите?
Максим отвел взгляд и глухо пробормотал:
– Да так. Кое-что пришло на ум.
– Что именно?
– Глупость.
– Какая глупость?
– Глупая. И хватит об этом. Кстати, кажется, это твой микроавтобус?
Холодков повернул голову.
– Да.
И поднял руку, останавливая маршрутку.
8
– Иван? – удивилась бабушка, увидев на пороге внука.
– Привет, бабуля!
Выглядела бабушка замысловато и уж точно не так, как должна выглядеть старушка. Она была одета в черные лосины и разноцветную футболку, а седые волосы были скрыты под широкой головной лентой.
– Опять занималась аэробикой? – насмешливо спросил Холодков.
– Не твое дело. А ты чего приперся среди бела дня?
– Мама сказала, что я обещал у тебя пообедать.
– Разве?
– Если хочешь, я могу уйти.
– Ну уж нет. Проходи, раз пришел, а то твоя мама даст мне такой втык, что я буду отходить неделю. Пельменями я тебя накормить не могу, поскольку ты их уничтожил, но пару бутербродов сделаю.
Она повернулась было, чтобы идти, но вдруг остановилась и, близоруко прищурившись, взглянула Ивану за спину.
– Ой! – воскликнула она. – Простите, я в таком виде! Иван, почему ты не сказал, что пришел не один?
– Я?
– Представь мне своего спутника.
У Ивана отвисла челюсть.
– Ба, ты что, его видишь? – изумленно спросил он.
Бабушка нахмурилась:
– Я старая, но не слепая. Скажи своему приятелю, чтобы чувствовал себя как дома. Я пойду переоденусь, а ты веди его на кухню.
Бабушка удалилась, а Иван уставился на Максима.
– Не смотри на меня так – я сам в шоке! – развел тот руками.
– Она вас видит! – сказал Холодков.
– Ну да. И это странно.
Иван несколько секунд размышлял, а потом с горечью проговорил:
– Черт. Плохо дело!
– Почему? – не понял Макс.
– Я видел в каком-то американском фильме: там один старик тоже стал видеть призраков, а через несколько дней умер.
– Что ты этим хочешь сказать?
– То, что если человек видит призраков, значит, он стоит на границе между миром живых и миром мертвых.
– Не стоит доверять дурацкому фильму. Тем более американскому.
– Да… – неуверенно проговорил Иван. – Наверное, вы правы.
Вскоре они уже сидели на кухне, а бабушка, аккуратно причесанная и одетая в новый халат, говорила, пододвигая гостю чашку чая и приветливо улыбаясь:
– Значит, вас зовут Максим.
– Да, – ответил он. – Спасибо за чай, Людмила Захаровна. Наверное, индийский, со слоником?
– А как же!
Иван посмотрел на Максима, потом на бабушку, озабоченно нахмурился и спросил:
– Бабуль, как ты себя чувствуешь?
– Прекрасно! А что?
– Может, не стоит в твоем возрасте заниматься аэробикой?
– В каком еще «возрасте»? – приподняла брови бабушка. – Не такая уж я древняя.
– Да, конечно. Но все-таки… – Иван замялся, не зная, как бы половчее выразиться. – …Такие нагрузки могут тебя доконать.
– Что?
– Ну, то есть… перенапрячь.
– Глупости. Движение – жизнь. Вы со мной согласны, Максим?
– Полностью, – подтвердил Макс. – Если постоянно себя беречь, то, в конце концов, жизнь пролетит мимо.
– Кто бы говорил, – фыркнул Холодков.
– Иван! – осадила его бабушка. – Твой коллега старше тебя, и он лучше разбирается в жизни.
– В жизни? Да жизнь для него – далекое прошлое.
– Иван, да что с тобой такое! Еще одно слово – и ты выйдешь из-за стола!
Холодков вздохнул:
– Ладно, молчу. Но ты все-таки поосторожнее со своей аэробикой.
Но бабушка его уже не слушала, она снова устремила взгляд на гостя.
– Максим, почему вы ничего не едите?
– Я сегодня утром слишком плотно позавтракал, – вежливо сказал Орлов. – Не хочу отращивать пузо.
– В вашем возрасте и с вашей работой не стоит опасаться подобных вещей. Кстати, мне нравятся ваши усы.
– Правда?
– Да! У моего покойного супруга были такие же. Нынешняя молодежь ничего не понимает в мужской красоте.
– Это верно, – улыбнулся Макс.
– Хотите, я его вам покажу?
– Кого? – опешил Макс.