Глеб подошел к переодетому священнику, встал рядом и поинтересовался:
– Нравится?
– Неплохая картина, – ответил он. Улыбнулся и добавил: – Навевает светлые мысли. Впрочем, природа всегда их навевает…
Глеб качнул головой:
– Не согласен. Некоторые, глядя на лесной пейзаж, думают о кубометрах дров. Но вы, я вижу, не из их числа.
Священник пригладил бороду рукой и сказал:
– Для меня природа – это тот же храм.
– Вот как? Значит, вы пантеист?
На лице священника появилось замешательство, граничащее с испугом.
– Что вы! – поспешно возразил он. – Я – православный христианин. Но лес создан Богом, а Бог живет в своих творениях.
– Даже в матером волке? – иронично осведомился Глеб.
Священник стушевался, не зная, что сказать. У себя в церкви отец Филарет бы не растерялся, но, сняв рясу, он словно бы снял с себя часть личности, а вместе с ней – запас привычных и убедительных доводов, а также уверенность в их непререкаемости.
Глеб представил себе отца Филарета в роли хитроумного лидера преступного мира, к которому ходят на поклон самые матерые и безжалостные боссы мафии и для которого многие важные правительственные чиновники – всего лишь марионетки, которых он дергает за ниточки… Представил – и покачал головой: нет, на такого монстра этот добродушный толстяк не тянет. Не тот калибр.
Глеб допил портвейн, поставил бокал на поднос официанта и вновь огляделся.
Из пяти подозреваемых наиболее вероятный кандидат на роль таинственного «кукловода» – миллиардер Полускевич. В пользу этой гипотезы говорят кое-какие факты из его богатой и полной приключений биографии. В начале девяностых он был открыто связан с криминалом и даже чуть было не загремел на нары, но сумел откупиться. После этого не попадался ни разу.
Что же, фигура достаточно колоритная. Полускевич вполне может быть российским «профессором Мориарти[1]».
Глеб почувствовал приятное волнение, какое испытывает непобедимый воин, встретивший наконец достойного противника. «Этот волк стоит того, чтобы ввязаться с ним в драку», – подумал Глеб.
Впрочем, и лысого фээсбэшника не стоило сбрасывать со счетов. Повадки выдают в нем искусного лицедея и талантливого актера, а твердый взгляд слишком уж сильно противоречит простоватым и суетливым манерам.
– Господа и дамы, запланированный перерыв закончен! – громко объявил распорядитель. – Если нет возражений, я попрошу всех вернуться за игровой стол!
Возражать никто не стал, и вскоре все шесть игроков снова оказались на местах. Глеб обратил внимание на то, что Полускевич, по всей вероятности, слегка перебрал с портвейном. Взгляд его стал мутноватым и угрюмым, а на губах застыла угрожающая ухмылка. И ухмылка эта не предвещала ничего хорошего, в чем Глеб совсем скоро сумел убедиться.
* * *– Игра закончена, господа и дамы! – объявил распорядитель спустя полтора часа. – Уверен, что каждый из вас получил удовольствие, включая и тех, кто остался в проигрыше.
Глеб Корсак сидел за столом с бледным лицом. Полускевич, напротив, выглядел счастливым. На его высокомерном лице слегка подвыпившего человека (вопреки правилам, Полускевич пропустил за игровым столом еще несколько бокалов портвейна) застыло торжествующее и презрительное выражение. Баронесса фон Корен, фээсбэшник Антипин и старик Байрак проиграли меньше, чем Глеб, и, похоже, проигрыш их ничуть не расстроил. А вот священник Филарет светился от счастья – он выиграл больше, чем рассчитывал.
Игроки зашевелились и стали тихо переговариваться, обсуждая прошедшую игру, но тут Полускевич громко проговорил:
– Одну минуту!
Все взгляды обратились на него, но миллиардер смотрел только на Глеба Корсака.
– Друзья, а что, если мы сыграем еще раз? – предложил Полускевич. – По одной максимальной ставке, с теми картами, которые выпадут при раздаче. Без обмена и без возможности отыграться.
На лицах игроков появилась растерянность.
– Но… для чего вам это? – спросил за всех распорядитель.
Миллиардер Полускевич перевел взгляд на него и по-хмельному развязно проговорил:
– Я хочу проверить свою фортуну.
– Кажется, сегодня она вас ни разу не подвела, – вежливо заметил распорядитель.
– Это так, – согласился Полускевич. И снова посмотрел на Глеба. – И все же я хочу проверить ее еще раз. Я намерен поставить на кон сразу сто тысяч долларов. Кто-нибудь из вас, господа, хочет ответить тем же?
Игроки молчали, нерешительно поглядывая друг на друга и на Полускевича, раскрасневшееся, злобно-вальяжное лицо которого внушало опасение. Первым молчание прервал Глеб Корсак.
– Это серьезное предложение, – сказал он, обращаясь к миллиардеру. – И я бы вам обязательно ответил, но, как вы знаете, я совершенно проигрался. У меня нет денег.
– Но у вас ведь есть квартира? А также «БМВ» премиум-класса, которую я видел на стоянке. Вы можете поставить машину против моих ста тысяч долларов.
– Сто тысяч… – Раздумчиво проговорил Глеб, пристально глядя в глаза миллиардеру. – Сумма, конечно, впечатляет, но… Что, если я поставлю на кон квартиру, машину и дачу? Это потянет на полмиллиона долларов. Готовы вы ответить тем же?
Полускевич усмехнулся:
– Я готов поставить и больше, но меня не слишком привлекает ваша ставка. Финансовый кризис, низкая ликвидность… В наше время люди предпочитают иметь дело с наличными.
Глеб пожал плечами:
– Как хотите.
– Но я готов предложить вам нечто другое, – добавил Полускевич.
– Что именно?
Миллиардер слегка прищурил темные, недобрые глаза:
– Вы сказали, что никогда не проигрываете и что сегодняшний ваш проигрыш – случайность. Я не ошибся?
– Нет, вы не ошиблись.
– Предлагаю вам испытать свою фортуну на прочность. Я поставлю на кон полмиллиона долларов. А вы – собственную жизнь.
За игровым столом воцарилось напряженное молчание. Все присутствующие понимали, что Полускевич не шутит. Слишком уж серьезное выражение было на его высокомерном лице, слишком уж страстно и жестко блеснули темные глаза.
– Господин Полускевич… – заговорил распорядитель, нахмурив брови, но миллиардер остановил его жестом.
– Что скажете? – спросил он у Корсака.
– Скажу, что хотел бы узнать подробности. Как именно вы себе это представляете?
– Очень просто. Если вы проиграете, то возьмете пистолет, выйдете на улицу и вышибете себе мозги.
Глеб покачал головой и проговорил иронично:
– Загвоздка в том, что у меня нет пистолета.
– Это не проблема, – сказал Полускевич. – Я готов вам его предоставить.
Не дожидаясь реакции Глеба на свои слова, миллиардер повернул голову и окликнул одного из двух своих телохранителей, сидевших возле двери:
– Игорь!
Телохранитель быстро поднялся с кресла, подошел к игральному столу, вынул из наплечной кобуры тяжелую пятнадцатизарядную «беретту» и брякнул оружие на стол. Затем отошел на шаг и принял классическую для телохранителя позу – голова высоко поднята, руки заложены за спину.
Глеб посмотрел на пистолет, перевел взгляд на Полускевича, пару секунд изучающее смотрел на него, затем усмехнулся и глухо проговорил:
– Это бред.
– Почему же бред? Вы ведь хотите испытать судьбу, Корсак? Я тоже. Полмиллиона долларов против одного-единственного выстрела. По-моему, это хорошая ставка. Или вы трусите? Мне говорили, что вы смелый парень и настоящий игрок. Выходит, все это чушь?
Глеб заставил себя улыбнуться и произнес спокойным голосом:
– Почему бы вам не поставить на кон свою собственную жизнь?
– Я бы мог, – пожал плечами Полускевич. – Но что-то мне подсказывает, что моя смерть не доставит вам никакого удовольствия. В отличие от денег.
– Вы правы, – вынужден был согласиться Корсак. Он вздохнул. – Хорошо, я согласен.
Миллиардер посмотрел на молчаливых игроков.
– Полагаю, все это слышали?
– Господин Полускевич, господин Корсак! – запричитал распорядитель умоляющим голосом. – Это невозможно! Это противоречит правилам нашего…
– Иногда полезно внести в правила коррективы, – перебил его миллиардер. – Вы же слышали: господин Корсак не возражает.
– Да, но издержки…
– Я компенсирую все издержки, – сказал Полускевич. Обвел взглядом лица притихших игроков и добавил: – Я возмещу их всем присутствующим. Уверен, что все, что здесь произойдет, останется в тайне. Кто-нибудь хочет возразить?
Распорядитель с надежной посмотрел на игроков. Однако никто из них не решился возражать пьяному миллиардеру, у которого имелось криминальное прошлое и который привел с собой двух вооруженных телохранителей (и бог знает, сколько еще телохранителей караулили у дверей закрытого клуба).
– Вот и отлично, – кивнул Полускевич.
– У меня есть встречное предложение, – сказал Глеб.
– Какое?
– Давайте сократим игру до одного хода.