Так вот, Тони ничто не угрожало. Никто даже не смотрел в ее сторону. И никакой активности в здании, на крыше которого она сидела, не отмечалось. Она просто-напросто бежала, самовольно оставив свою позицию и… бросив Бойда.
Обратив на событие внимание, найти связанные с ним данные для Лисы труда не составляло. Разговор, ведущийся по незарегистрированному коммуникатору со сдвоенным шифрованием, прослушать почти невозможно – жизни не хватит на дешифровку кодированного сигнала, – а вот точку, откуда исходил сигнал, поймать довольно просто. И с большой точностью.
Никакого сомнения – коммуникатор был у Тони, звонили ей. И после этого звонка снайпер резко решила менять позицию.
Звонок был из Sway. Откуда-то с окраин территории, которую контролировали безы пополам с поднебесниками из Триады. Лиса попыталась выяснить, кому мог принадлежать этот коммуникатор, и немного удивилась, получив данные, – по всему выходило, что гаджетом владели вудуисты. Вряд ли кто-то из хунганов храма духа Легбы, но негр – наверняка.
С коммуникатора звонили нечасто, но несколько звонков исходило из самого вудуистского собора. Это было еще до Катастрофы, сейчас в том районе вещание сетевого сигнала не велось. Но эти несколько звонков составляли почти половину всех разговоров, проведенных с его помощью.
– Бойд, у меня новости от Тони, – сообщила Лиса Шотландцу.
Сообщать Бойду такие новости о снайпере доставляло ей истинное удовольствие.
Лиса не могла понять, как ей удается продолжать общение в голосовом режиме, тем более произносить слова так мягко и ровно. Или она каким-то образом заставляла «балалайку» Бойда воспроизводить обертоны собственного голоса? Она не знала, но не исключала такой возможности.
«Что случилось?»
Бойд отвечал только текстом. Значит, он все еще в Замке. Собственно, наружу он не выходил – Лиса зафиксировала бы это через камеры наблюдения, – а с «балалайки» Шотландца продолжали транслироваться рожи эдинбургских верхолазов, хотя Коймана среди них уже не было.
– Твоя «метелка» сбежала, – сказала Лиса.
Она слышала пыхтение Бойда и знала, что он начал набирать ответ. Но не дала закончить печатать сообщение.
– Тони звонили какие-то люди. Похоже, что вудуисты. Ты знал, что у нее был незарегистрированный коммуникатор?
– Какого черта?! – проворчал Бойд.
Он ответил в голосовом режиме. Лиса видела, как напряглись лица верхолазов за овальным столом из полированного темно-коричневого дерева, неожиданно услышавших от собеседника рык, похожий на звериный. Но Бойд не обратил на это особого внимания.
Должно быть, белобрысая «метелка» была действительно дорога Шотландцу.
Этот раунд Лиса проиграла. И черт с ним. Осталась еще одна, очень важная для нее игра – спасти сестру.
– Есть еще интересные сведения, – в сети можно только распутать клубок, который наматывал нить слой за слоем, а решать проблемы, как обычно, предстояло в реальном, физическом мире. Цифра бессильна там, где вступает в силу, например, закон гравитации, это оставалось основной проблемой Цифры как Традиции. – Кто-то ищет книгу. Есть предположения, что она принадлежала храмовникам.
«Ты можешь ее найти?»
Отлично, уловка Лисы удалась. Теперь осталось лишь правильно выстроить операцию – если она хоть что-нибудь понимает в жизни, Али Арчер припрется за книгой лично. Уж слишком много он о ней говорит.
– Уже почти нашла.
«Забирай под свое руководство банду Бешеного и добудь эту книгу. Я сообщу ему о размере его доли в предприятии».
– Поняла.
Мышцы лица онемели и плохо слушались, но все же Лиса нашла силы улыбнуться. Эта часть игры удалась. Некоторые обстоятельства возникают случайно, но случай благоволит настойчивым. Теперь она сделает то, что хотела. А что будет потом – об этом Лиса предпочитала не думать.
8
Внизу, у подножия высоких сорокаэтажных жилых домов, верхние этажи которых мертвыми глазницами разбитых окон бессмысленно таращились в никуда, оставаясь пустыми уже второй год, было темно, хоть глаз выколи. На Анклав опустилась ранняя осенняя ночь, а разогнать тьму в этом районе теперь нечем – электроснабжение здесь включали не чаще одного раза в месяц.
До транспортного узла Роберта Стейна отсюда рукой подать. Километра четыре по прямой широкой дороге. По открытой всем наблюдателям и отлично простреливаемой местности.
Прежде чем отправиться в сторону Стейна, Лохлан решил осмотреться. Крыша сорокаэтажки для этой цели вполне подходила.
Сильный холодный ветер, несший влагу с залива, трепал спутанные рыжие волосы и, забираясь под одежду, пробирал до костей. Транспортный узел был виден как на ладони. Особенно заметно он выделялся огнями на фоне совершенно непроницаемой тьмы, что воцарилась вокруг.
В конце рулежки, на парковочной стоянке находились два самолета. Невообразимо много, учитывая плачевность нынешней ситуации в транспортном бизнесе. Один – большой джет с огромной черной надписью через весь борт, которую было отлично видно даже с такого расстояния: «Науком». Второй – значительно меньше, на его белом борту в свете прожекторов хорошо просматривался герб СБА. А по рулежке катился третий самолет, остроносый, вытянутый, словно игла. «Страт». На нем была нарисована витиеватая эмблема Конфедерации Католического Вуду. Что они все здесь делают? Сомнений не было – в Анклаве происходило что-то необычное, и вряд ли бунт мог привлечь сюда представителей столь разных, казалось бы, практически никак между собой не связанных структур.
Лохлан догадывался, для чего прибыл самолет вудуистов – они хотят забрать книгу. Флетту удалось сохранить память не только о фолианте храмовников, но и о купивших его вудуистах. Это само по себе уже было достижением.
Значит, его догадка оправдалась – книга где-то здесь, в пределах транспортного узла. Только как найти курьера? Он наверняка в VIP-зоне. Да и в любом случае, оборванного бродягу, кем, как ни крути, и являлся Флетт, в здание транспортного узла вряд ли пустят.
Лохлан внимательно осматривал весь периметр территории, которую занимал транспортный узел. Жаль, не было бинокля, слишком далеко, чтобы рассмотреть во всех подробностях. Забор высокий, сверху – мотки колючей проволоки. Препятствие сложное, но преодолимое. Однако не стоит забывать об охранниках, что сидят внутри огромного, распластанного по земле почти на километр здания. Конечно, их теперь меньше, намного меньше, чем до Катастрофы, но они есть.
Попасть внутрь здания нереально – для обороны периметра от непрошеных гостей много безов не понадобится, хватит двух-трех на дверях. Входов в Стейн много, но их можно закрыть, что наверняка и сделали, оставив только один, причем не самый просторный. Стеклянные стены не были пуленепробиваемыми в полном смысле этого слова, но чем-нибудь вроде камня или дубины их точно не взять. Да и долго ли можно оставаться незамеченным, проникнув в здание таким варварским способом?
Оставался вариант попасть туда через летное поле. Лохлан еще раз внимательно рассмотрел все места, которые ему показались менее защищенными от вторжения, после чего он неспешно пошел по лестнице вниз. Путь предстоял не самый близкий – сорок этажей, по двадцать ступенек на этаж. Одно радовало, что идти теперь вниз.
Где-то в районе двадцатого этажа Лохлана осенило. Он все время думал о летном поле, потому что ориентировался на самолеты. Точнее – на только что прибывший «страт» с витиеватой эмблемой на белом борту.
В транспортном узле сейчас работала одна взлетно-посадочная полоса. Очень редко задействовались швартовочные мачты дирижаблей. Но оставалась еще одна часть, в окрестностях самого Стейна, спрятанная под землей, – рельсы, по которым в Эдинбург прибывали «суперсобаки» из других Анклавов и поезда, преимущественно грузовые, из Британского халифата.
Целая система тоннелей, которая ветвилась под самим транспортным узлом и его окрестностями, сейчас не использовалась. Поэтому вполне логично предположить, что контроль этой зоны ведется не столь пристально, как за периметром авиационного комплекса.
Найти вход в тоннель оказалось непросто. Особенно если учесть, что Лохлан совсем не был уверен, что хотя бы один из них проходит по территории Анклава. То есть внутри бетонной стены, охватывающей Анклав со всех сторон, кроме северной, где плескались воды Ферт-оф-Форта. Стейн тоже был территорией Анклава, но весь транспортный узел находился за стеной, окруженной землями Британского халифата. С Эдинбургом его соединяла единственная, хотя и очень широкая, дорога, являющаяся прямым продолжением Корсторфайн роуд, по которой Лохлан добрался в эти края.
Но ему повезло. Или снова сыграло роль обретенное вдруг чутье, основанное на невероятной логике и ясности мышления, которое подарили ему бессмысленные фразы? Он не уставал мысленно повторять их снова и снова, до тех пор, пока лишенное памяти сознание не давало четких и ясных инструкций, что делать дальше. Решения, как и раньше, появлялись словно бы сами собой, но, если задуматься, можно было отыскать вехи, ориентируясь на которые он и выбирал именно этот вариант, а не другой.