Я была очень счастлива, убогие. Хоть недолго, а все-таки была. Особенно, когда Сережка узнал, что у нас будет ребенок. Цветами заваливал, на руках носил, а уж обещал! Все обещал, что только можно обещать в принципе.
И вот родился Толик, и Сережа подал на развод. Роксанка бушевала, но только из бабьей жадности. Я-то знала, что ТАМ у нее все тоже лучше не бывает. Но на суде она на мне отыгралась по-взрослому. Я ведь тоже должна была участвовать - в качестве причины. Потому что, объяснил Сережа, если суд учтет, что у нас есть ребенок, это не позволит Роксане «раздеть его до армейских кальсон». Так мы с ним шутили. Мне было плохо от всего происходящего, но я все-таки могла тогда смеяться. Кроме Роксаны ведь были еще его многочисленные любовницы, которых он тогда разом бросил, объявив им:
- Я люблю Тамару и ухожу к ней и нашему ребенку.
Были их мужья, тупые идиоты, которых озверевшие бабы на меня натравили. Эти даже понятия не имели, за что меня надо давить, но раз жена велела - вперед! Меня, например, запросто мог якобы случайно на улице сбить с ног прямо в лужу здоровенный дядька и унестись прочь, задрав гордо безмозглую башку. Наверняка, хлебая борщ на кухне, потом отчитывался своей бабе, мол, я эту твою заразу. нынче прищучил. Будет знать! Самому бы тебе знать, урод!
Еще была родня Роксаны. Она у нас была девочка не простая, со связями, и из очень известного семейства. В общем, я думала, что я в аду. Что наступили самые черные дни в моей жизни. Но я должна была все это пережить ради него и нашего будущего.
И я это пережила. Он развелся. И исчез. А потом пришел и сказал: «Прости. Ухожу».
- Как это «ухожу»? -возмутилась слушавшая во все уши Алла Волынова.
Остальные женщины, тоже слушавшие затаив дыхание, изумленно встрепенулись.
- А вот так. Мне казалось, я сошла с ума, что-то не поняла, что-то выдумала. А потом пришла Роксана и молча поставила на стол бутылку водки. Мы напились и ревели. Нас обеих развели, как глупых кур на птицефабрике. За год, за целый год до рождения моего Толика Сергей встретил Марину, Она была его первой любовью, но тогда, в юности, он сам ее бросил и женился на богатенькой Роксане. Теперь страсть снова вспыхнула, а Марина оказалась в разводе с мужем. Но навлечь на любимую весь пыл обиженной жены, ее родственников и всей толпы любовниц, этого он допустить не мог. Для этой роли идеально годилась я. И я ее сыграла. Стала Жанной д'Арк. Только Жанну, к счастью для нее, сожгли, а я осталась перебирать свои головешки.
Вот, убогие, и все.
Марина и свободный от меня, жены и любовниц Сережа тихо поженились. Он остепенился, перестал бегать за юбками. Потом съездил на Восток, вернулся героем и сделал головокружительную карьеру. А я теперь точно знаю, что черные дни - это когда просто-напросто нечего есть, нечем накормить ребенка. Всякий раз, когда Толик тяжело болел и был на грани жизни и смерти, я умирала вместе с ним. Меня все время пытались выгнать с работы в МЧС, потому что эти старые жирные козлы в погонах не видят разницы в словах «проститутка» и «мать-одиночка». Когда, наконец, я нашла работу, за которую хорошо платили, мы с Толя-ном несколько месяцев непрерывно ели. Лопали без передышки. Мели все, что можно купить в магазинах. И при этом я начала худеть, потому что раньше ела только картошку и макароны, зато Толь-ка вдруг начал расти с сумасшедшей скоростью.
8. Марсу от Меркурия
- Она не могла. То есть, в общем-то, Томка большая умница. Когда мы вместе работали, она писала все мои планы, отчеты и доклады. Начальство было в восторге. Больше того, менялся титульный лист, и все ее бумаги уходили наверх уже за подписью самого начальства. Если б это была не военная контора, она бы сделала блестящую карьеру. Но в военном ведомстве женщине ходу никогда не дадут.
- Ты ее любил?
- Знаешь, если бы не было Маринки, я, бы хотел прожить с Томкой всю жизнь. И тогда, и сейчас.
- Она поняла в конце концов, что она номер два?
- Да. Она поняла. И номером вторым быть не захотела.
- Тогда почему бы ей не свести с тобой счеты?
- Спланировать такую операцию надо мной у нее ума бы хватило, она бы смогла, а вот сделать ее реальной -нет. Она единственная из всех моих женщин никогда не сделала мне ничего плохого. И никогда не пыталась. После того, как я с ней обошелся, она больше не захотела меня видеть, но никогда не пыталась отомстить. Ее старались использовать мои враги на службе. Это еще мягко сказано. Тянули за уши! Но она ни у кого из них не пошла на поводу.
- Почему? Откуда такое благородство?
- А вот такая это баба. Знаешь, у нее такой славный пацанчик. Мой сын, кстати. Я иногда езжу на них посмотреть. Если б Томка не была такая гордячка, все могло бы устроиться гораздо проще и лучше. Я ведь мог ей помогать, но только ей надо было все или ничего. И когда «все» не получилось, она даже бороться не стала, ушла в сторону.
- Вот это-то всего и обиднее, да, Серега? Что не стала за тебя бороться?
* * *
Малышев не привык доверять никому на слово. Тому эту он сам оценит, как надо, а оценивать придется. Потому что они с Камариным очень сильно повязаны. Если сломается генерал, ему, Малышеву, это может выйти боком. Поэтому он просто обязан проверить и эту самую Тому, и бывшую жену генерала Роксану, и нынешнюю - прекрасную Мариночку в том числе. Особенно последнюю.
За один намек на Мариночку генерал, пожалуй, глотку готов порвать. Даже заикнуться не дал, на мат перешел без артподготовки. Велел заткнуться раз и навсегда. И по этому самому яростному остервенению Малышев понял - м-м-м, вот она, болевая точка! У генерала у самого в башке именно эта версия! Кому все случившееся было бы выгодно? Мариночке! Кто знал все генеральские тайны и яви? Опять же она, Мариночка! Задачка весьма любопытная, но придется Малышеву пока Мариночку оставить, не трогать. Потому что пытаться настроить мужа против безумно любимой женушки - самоубийство даже для такого профи, как он.
- Брось, Серега, -сказал Малышев, не обижаясь на мат. - Я ж из зависти, неужели не понимаешь? Твоя Маринка идеальная жена офицера. Красавица, умница, хозяюшка. За твою карьеру болеет больше, чем за свою.
«А карьера-то твоя в последнее время, кажется, пошатнулась. Главный спасатель страны, тот, что штабистов не жалует, похоже, наконец-то раскусил березов-ского героя. И это - еще один аргумент в сторону Мариночки. Этой умнице, несомненно, больше захочется быть вдовой героя, чем подругой разоблаченного афериста».
Малышев не собирался вставать между супругами Камариными. Но и выпускать ситуацию с генералом из-под своего контроля он не будет тоже. Погорит Камарин, несдобровать и Малышеву. Так что Мариночке самая первая роль в любом случае уготована.
Размышлениям его дружеская беседа совершенно не мешала.
- Давай, Сереженька, пойдем с тобой дальше. Ты вспоминай, вспоминай своих подруг. Может, среди них какая террористка все же найдется.
Камарин заметно расслабился. Вспоминая свои многочисленные похождения, он с удовольствием передавал сцены в лицах. Малышев смеялся, рассуждал о кандидатках в мстительницы, разливал коньяк в рюмки точно поровну, но мозг его работал четко, как компьютер, перебирая варианты отнюдь не прошлых, но только будущих событий. И задолго до дружеских объятий на пороге генеральской квартиры он знал, как должен будет поступить. Но это потом, когда станет горячо.
* * *
Малышев был очень недалек от истины. Все эти дни Марине Камариной было страшно, очень страшно. Все началось с простого белого конверта. Он сиротливо лежал в почтовом ящике, на нем было только ее имя, отпечатанное на лазерном принтере. Она вскрыла его машинально.
«Любуйся, сука! - буквы буквально били с листа, видно, из-за того, что очень резким, рубленым был избран шрифт. - Ты отняла его у меня, растоптала мою жизнь. Но теперь есть некто лучше тебя. Готовься! Скоро ты увидишь С. во всей красе. Он никого не щадил тогда, не пощадит и тебя. За все получишь сполна. Желаю получить удовольствие!».
В конверте были три фотографии. Вот Сергей в дорогом ювелирном магазине. Склонился над витриной, но улыбающееся лицо повернуто к ослепительно красивой брюнетке с капризно изогнутым ротиком. Вот он за столиком в ресторане с ней же. Третий снимок не оставлял абсолютно никаких сомнений в отношениях парочки.
Марине Камариной не в новинку было получать подобные письма от бывших любовниц мужа. Но, во-первых, это было десять лет назад, во-вторых, в них не было таких исчерпывающих фотографий. Тогда она говорила себе: баба бесится, значит, она проиграла, с ней уже покончено!
Тогда он бросил ради нее бывшую жену и десяток любовниц. Тогда же она нашла безошибочный способ борьбы с этой бабьей кодлой. Она со смехом показывала письма Сергею! Со своим нежным, серебристым и очень сексуальным смехом. И все кончалось постелью.