С помощью нескольких тонких жердочек, искусно прикрепленных к двум деревьям, и восьми-десяти листьев сагового дерева нам, авось, удастся построить прекрасное помещение. Сбором займемся завтра.
ГЛАВА VIII
Матрос, потом дровосек и, наконец, мельник. – Хозяйственные принадлежности для приготовления муки у папуасов. – Различные блюда из муки. – Импровизированный котел может быть разорван. – Неожиданные, страшно голодные гости. – Два негра. – Типы людоедов. – Преимущество знающих малайский язык. – Неожиданное нападение.
Болтовня и свист попугаев, славивших восход солнца, разбудили троих друзей, проспавших целую ночь крепким, беспробудным сном.
– Живо за работу, дети мои! – вскричал Пьер, первым вскочив на ноги. – Солнце ярко блестит, топоры наши остры, и нам ничего не нужно, кроме проворства, чтобы сбор получился на славу.
– Как, – ответил парижанин, припоминая вчерашний голод своего друга и желание как можно скорее удовлетворить разыгравшийся аппетит,
– как, натощак и за работу?
– Мой милый, не все коту масленица! Вчера за долготерпение мы были вознаграждены вдвойне, а сегодня за работу; закусим после.
– Будь по-твоему. Итак, живо. Тем более, что скоро наступит такая жара, что нам волей-неволей придется остановиться.
– Нет на свете стран хуже экваториальных, где солнце превращает тебя в какую-то тряпку, разжижает мозг, уподобляет его молоку кокосового ореха, мутит и свертывает.
– Да, немалая разница между этим горячим солнцем и тем благодатным, на котором весело зреют вишни Монморанси или поспевает виноград в Сюренах.
– Но все-таки нужно быть справедливым. Взгляни на эти гигантские деревья, прекрасные плоды, роскошные цветы; быть выкинутым сюда бурей
– чистое благодеяние. Что касается меня, я предпочту скорее коптиться на солнце в соседстве кайманов или гремучих змей, чем замерзать и коченеть в Ледовитом океане.
– Я не спорю. Но ты должен сознаться, что долгие ночи, жаркие до одурения, расслабляют и душу, и тело. Ночь тянется двенадцать часов, а наступит день – работать придется от шести до девяти утра и от трех до шести вечера, а все остальное время, то есть восемнадцать часов в сутки, жариться, как в пекле.
– Пора, за работу скорее.
– Идем, и чтобы не тратить попусту драгоценного времени, я займусь, с твоего позволения, распределением работы. Первым делом надо срубить это кокосовое дерево и обобрать с него дюжину орехов, еще не совсем спелых.
– Готово! – ответил Пьер, ударив топором пять или шесть раз по тонкому стволу, со стоном повалившемуся на землю.
– Видишь волокнистый мешок из тонких нитей табачного цвета, обрамляющий у основания придаток каждого ореха?
– Конечно.
– Он-то и послужит нам ситом при сборе саго. Смотри, снимай мешки осторожно, не разрывая их.
– Вот так.
– Теперь каждому из нас нужно запастись толстой дубиной.
– Это легко. На изготовление каждой пойдет не больше пяти минут, и через четверть часа все три будут готовы.
– Ладно, а теперь выберем дерево. Вот это, мне кажется, самое подходящее. Оно и не высокое, и не толстое: всего шесть метров в высоту, один метр двадцать пять сантиметров в диаметре, и полно превосходной муки, судя по золотистой пыли, обильно покрывающей листья у основания.
– Надо разбирать его на части.
– Сейчас. Но сначала надо приготовить ступку, пестики у нас есть.
– Верно. Но где ты возьмешь необходимую нам ступку?
– Ступка у нас есть, но… занята пока.
– Ничего не понимаю!
– А это очень просто. Толщина дерева не больше трех сантиметров; проведи легонько пилой вокруг ствола, отложив двадцать пять сантиметров от земли.
– Ах, черт возьми! Какое плотное дерево!
– Хорошо, что не слишком толстое. Вот оно и отделилось от пня. Взгляни-ка на массу, наполняющую оба ствола.
– Она цветом похожа на кирпич.