Все время твержу: бог есть, спасибо ему. Очень многие моменты, едва ли не ключевые в моей спортивной карьере, с какой-то мистикой связаны. Об этом обязательно подробно расскажу, на мой взгляд, любопытно вам будет. Везучий я человек!
Но характер и везение, опять же, бог дает. У меня это на генном уровне. Мама моя такая же упрямая, трудно свернуть ее с пути, который видится ей истинным. И отец был характерным. Упрется, будет в чем-то неправым, но вслух не признавал ошибок. Я тихо делаю выводы, вижу, в чем или ком заблуждался, но всегда ли нужно вслух произносить? Наверное, в душе каждого из нас борются подчас противоречивые чувства, желания. Понятия зла и добра у всех разные. Нескончаемый процесс, пока живешь.
Кулагин с раскладушкой пришел
Роль этого специалиста в моей судьбе, становлении как хоккеиста огромна. Наверное, время от времени буду возвращаться к рассказам об этом необычном человеке, уж не обессудьте.
Конечно, Борис Павлович отдавал себе отчет, что «Спартак» располагает отнюдь не сильнейшим подбором игроков. Роль первой скрипки при выборе хоккеистов отводилась ЦСКА с «Динамо». Они собирали едва ли не все таланты, а в «Спартак» и «Крылья» попадали уже те, кто по тем или иным причинам не подходил двум упомянутым клубам. Такая система была.
Весьма дальновидный тренер, поработавший с самим Тарасовым, почерпнувший, я так понял, лучшее из методик. Борис Павлович исходил из тех возможностей, которыми располагал, имею в виду подбор мастеров. Состав сильно изменился, в общей сложности команду покинули человек семь-восемь. Брагина убрал, Рудакова, кого-то за границу отправил. Не стану комментировать, оценивать те решения. Дело вкуса, вопросы сугубо тренерского видения игры, развития клуба. Понятно, требовалось набрать не просто определенное количество игроков, а именно тех, которые подойдут команде. Задача любого тренера.
На мой взгляд, через пару лет с момента прихода Кулагин создал симпатичный коллектив, конкурентоспособный, со своим игровым почерком, способный попортить крови тому же ЦСКА. Чемпионами, правда, не стали, но вполне могли. Что помешало? По-моему, вратарская позиция оставляла желать лучшего. Наш голкипер вправе, наверное, в чем-то упрекнуть полевых игроков. Не забывайте, спартаковцам приходилось биться против трех полных пятерок ЦСКА и одновременно сборной, шансы в такой битве не слишком велики.
Все ли мы сделали для победы в советском чемпионате? Вопрос сам по себе наивный и даже, по-моему, глупый. Типа лозунгового «Выше знамя советского спорта!». «Пахали», играли, старались, что-то не получилось. Стечение обстоятельств. Да каких угодно: погода не та, давление подскочило, яму на шоссе выкопали на сантиметр глубже, чем надо… Ну никак не измерить, не пощупать, почему «Спартаку» моего периода не удалось взять желанное золото.
Мог «напихать» мне Кулагин, даже с игры снять. У Бориса Павловича все по взгляду читалось – жесткому, глубокому, проникающему словно вглубь тебя. Спортсмены, вероятно, лишь со временем начинают взвешенно оценивать свои поступки, игру. Сначала – выброс эмоций, проявление эгоизма. С другой стороны, неэгоисту стать классным игроком проблематично.
Да, Кулагин был в меру жестким. Если ему что-то сильно не нравилось, он весьма быстро принимал решение. О бытовых моментах речь не идет, пока исключительно о хоккее. Нагрузки сумасшедшие, немногие выдерживали. Тяжко приходилось. Некоторые люди сами покинули команду. Видимо, Борис Павлович привык в бытность тренером ЦСКА, что машина должна бесперебойно работать. А сломанную детальку в виде отдельного игрочка можно выкинуть. Наш вид спорта достаточно суровый, жесткий, не до сантиментов.
На сборах я никогда не любил безвылазно сидеть. Сутками торчать в одном месте?! Очень мучительно. Подвижным, мобильным юношей был. Друзей полно, компании. И я убегал к ним. Сидели, выпивали. Практически регулярно уезжал с базы. Кулагин закрывал на это глаза, хотя, безусловно, знал о моих отлучках. Он считал, что у нас профессиональный хоккей, поэтому игрок сам в какой-то степени должен отвечать за подготовку к сезону, конкретному матчу.
Мое плотное общение с Кулагиным началось почти с прикола. Я на тот момент развелся, пожили вместе всего полгода. Друзья, как всегда, гурьбой шли. И на сборах мы еще не жили, время не пришло. Был втягивающий в сезон период времени. Звонок в дверь, на пороге – Борис Павлович. Признаться, я опешил в первый момент. Тренер пришел… с раскладушкой. «Поживу-ка я с тобой чуток», – молвил Борис Павлович. Как тут отказать старшему тренеру – стал моим нежданным и в то же время желанным гостем.
Он чувствовал, что неладное со мной происходит, решил таким образом навестить игрока, поговорить по душам. Помню, курил я тогда очень много. Семейная жизнь не сложилась. Да и на площадке, видимо, в то время не блистал. В его поступке чистой воды психология читалась. Говорили о многом. В присутствии тренера старался меньше курить. Запашок пива, вина от меня исходил, наверное. Вечером, после тренировки, игры, мог позволить себе немножко расслабиться. Американские хоккеисты, к примеру, до сих пор пивко потягивают днем. Шведы вино предпочитают, причем могут выпить в день матча. И не важно, что и сколько употребили, игре отдаются полностью. Но мы, знаю наверняка, физически более одаренные люди, чем западники. Они выпьют бокал вина и гусарить начинают. Нам для этого требуется иная доза…
А Кулагин пожил со мной целых два незабываемых дня. Что явилось для меня хорошим подспорьем. Зарядился положительными эмоциями, появилась пища для размышлений о своей игре, карьере в целом. Словом, эта пара дней не прошла бесследно. Подробнее расскажу дальше.
Режимный спортсмен? Да это тюрьма!
Кстати, Кулагин никогда ни от чего меня не отлучал, прежде всего от хоккея. В связи с этим бытовало мнение, что мне многое прощалось, что я чуть ли не любимчик старшего тренера, и так далее. Нормальная ситуация, когда люди завидуют. Некоторые одноклубники, например, выходили со мной на площадку лишь в качестве помощников. Это их, вероятно, не очень устраивало, задевало, даже раздражало, но что тут поделаешь? Так жизнь хоккейная сложилась. Наверное, вот они полагали, что Кулагин-де слишком лоялен к Саше Кожевникову. Хотя сам Борис Павлович, в отличие от моих «доброжелателей», и не догадывался: что же он мне такого напозволял?!
Поэтому, как правило, я вовсе не обращал внимания на демарши, шепот злопыхателей за спиной. Что почти наверняка их еще больше заводило. Вот слышу опять за спиной: мол, Кожевников вылитый анархист. А кто такие анархисты? Да, мне, будучи действующим игроком, хотелось воли, общения, никогда не скрывал своих желаний.
Не мог безвылазно сидеть на сборах. На базе, у гостиницы выкуривал от нечего делать пачку сигарет. Когда общался с друзьями вне базы, о куреве почти забывал, налицо положительный момент. Возможно, по природе своей смахивал на профессионала. Кулагин «читал» это во мне и на какие-то вещи закрывал глаза.
Люди порой весьма примитивно рассуждают: если отлучился со сборов, значит, непременно женщины, алкоголь. Но если я, по свидетельствам «очевидцев», все время убегал, ухлестывал за женщинами и прочее, тогда стоит посчитать еще, сколько полезного сделал Кожевников для хоккея. Например, дважды в составе советской сборной становился олимпийским чемпионом, верой и правдой служил столичному «Спартаку».
Не скрою, мне нравятся хорошие рестораны, почему нет? Получал в то время неплохо, мог позволить себе рюмашку. А на сборы я возвращался как штык, в оговоренное для всех игроков время. Ведь многие хоккеисты, не только я, хотели жить дома, а не корпеть в гостинице. Думаете, тот же Коля Дроздецкий, когда сборная собиралась, пай-мальчиком был? Нет. Очень не любил просиживать на сборах. И отлучался. Многие ребята аналогично поступали. Просто надо уметь незаметно уйти.
Ясно, если вернулись в расположение команды в стельку пьяным, это всем бросится в глаза. Держитесь прилично, в меру скромно, и вопросов к вам нет. Знаете, почему и за что ругали беглецов, нарушителей режима в понимании обывателя? Вовсе даже не за то, в каком состоянии вернулись на базу. Просто руководством блюлись формальности, чтобы царили одинаковые нормы поведения и для лидеров, и для менее ярких мастеров. А на хоккейной площадке вы зависели только от божьего дара, если он, конечно, у вас имелся. Все.
«Доброжелателей» у меня хватает и сегодня. В понимании некоторых господ держу я себя якобы вызывающе. Хотя за собой такого не замечал. Просто жил и живу как считаю нужным.
Тема алкоголя мне изрядно надоела, но вот еще несколько характерных штришков. Если, предположим, употребили много и утром вам плохо, то это все заметят. В бытность хоккеистом «Спартака» и сборной зарядка начиналась в полвосьмого утра, тренировка – в одиннадцать. Надо быть в тонусе, расслабляться некогда. И многие из нас выпивали, как правило, не за стенами базы, а на сборах. Почему-то считается: можно впасть в запой. Чушь и штамп. Одна, две бутылки пива для молодого, здорового парня вообще ничто.