Клайв Баркер - Таинство стр 81.

— Думаешь, Стип придет сюда?

— Может быть. Он уже был здесь прежде.

Фрэнни бросила взгляд на входную дверь.

— О да… — вполголоса сказала она. — Мне это все еще снится. Отец в кухне. Шер на лестнице, а у меня в руках книга, которую я не хочу отдавать…

За последние минуты она заметно побледнела.

— У меня нехорошее предчувствие, Уилл. По поводу Шервуда.

Она поднялась и сплела пальцы.

— Что, если он с ними?

— Почему ты так думаешь?

— Потому что он так и не забыл Розу. Да что там — он все это время думал о ней, я абсолютно уверена. Он признался всего раз или два, но она никогда не выходила у него из головы.

— Тем больше причин собраться и быть готовыми к отъезду, — сказал Уилл, вставая. — Я хочу, чтобы мы уехали, как только появится Шервуд.

Она направилась — Уилл за ней — в холл.

— Ты говорил, что не уверен, плохие это новости или хорошие, — заметила Фрэнни на ходу. — Мне кажется, плохие.

— Но не для меня, — сказал Уилл. — Я тридцать лет жил в тени Стипа, а теперь свободен от него.

— Если он тебя не убьет, — добавила Фрэнни.

— И все равно я буду свободен.

Она посмотрела на него.

— Неужели все так ужасно?

— Как есть, так и есть, — ответил Уилл, пожав плечами. — Знаешь, я не жалею, что повстречался с ним: благодаря ему я стал тем, кто я есть. Неужели я должен сожалеть о том, что я — это я?

— Уверена, многие сожалеют. О том, что они — это они, я хочу сказать.

— Я не из их числа. Я достиг в жизни гораздо большего, чем рассчитывал в молодости.

— А теперь?

— Теперь я должен двигаться дальше. Я чувствую, это уже происходит. Во мне начинается какое-то движение.

— Я хочу, чтобы ты мне рассказал.

— Думаю, мне не найти слова, — сказал Уилл, улыбнулся и, увидев ее недоумение, добавил: — Я… взволнован. Знаю, это странно звучит, но так оно и есть. Я боялся, что все это никогда не кончится. А теперь это происходит.

Она отвела глаза и поспешила вверх по лестнице.

— У тебя есть способы защищаться от него? — крикнула Фрэнни с лестничной площадки.

— Да, есть.

— Ты мне не скажешь?

— Да есть одна штука, — сказал он и, сунув руку в карман, прикоснулся к ножу — впервые после того, как поднял его с земли.

Пальцам передались вибрации необыкновенной истории этого клинка, и он понял, что должен убрать руку, но его плоть отказывалась повиноваться. Пальцы обхватили липкую рукоять и мгновенно стали рабами исходившего от ножа упоения. Ах, сколько зла может причинить этот нож…

Убить Стипа не составит труда — вонзить клинок глубоко в эту несчастную плоть, чтобы остановилось сердце. А если у него нет сердца, нож будет колоть и колоть, оставляя раны, пока от него не останутся одни дыры, из которых вытечет жизнь.

— Уилл? — окликнула с лестницы Фрэнни.

— Да?

— Ты меня слышишь? Я тебе кричу.

Окунувшись в жестокость ножа, он не слышал ни слова.

— Что-то не так? — откликнулся он, распахивая пиджак.

Пальцы никак не могли оторваться от рукояти, костяшки побелели.

— Я хочу выпить чашку чая, — крикнула Фрэнни.

Контраст был такой нелепый — нож в его руке весь в соках Розы и желание Фрэнни выпить чашку чая, — что Уилл вырвался из воспоминаний. Он расцепил пальцы и запахнул пиджак, словно захлопнул ящик Пандоры.

— Я заварю, — сказал он и направился на кухню.

От каждого шага по телу расходились волны боли.

Поначалу он не понял почему. И, только вымыв руки под холодной водой, сообразил, что его беспокоят шрамы, оставленные медведицей, словно организм в наказание за то, что Уилл не дал ему насладиться клинком, вспомнил о старых болячках.

Он понял, что нужно быть осторожнее. С ножом придется держать ухо востро. Если он когда им и воспользуется, последствия могут быть серьезными.

Уилл вымыл руки и занялся приготовлением чая, слыша, как возится наверху Фрэнни. Он принес в ее жизнь угрозу катастрофы, но, судя по уверенному поведению Фрэнни, она не ждала особых неприятностей. Фрэнни, как и он, была меченой. Меченым был и Шервуд. Может, не так сильно, как он, но, с другой стороны, кто знает? Если бы Шервуд не пал жертвой Розы, то, может быть, его состояние с возрастом улучшилось бы и Фрэнни была бы свободна от своих обязанностей перед ним. Может, встретила бы кого-нибудь. Вышла замуж. Жила бы счастливой жизнью, более полной, чем определила ей судьба.

Он наливал в эмалированный чайник кипяток, когда услышал, как открылась и закрылась парадная дверь.

— Это ты, Шервуд? — раздался сверху голос Фрэнни.

Уилл не заявил о себе — притаился на кухне. Фрэнни спускалась по лестнице.

— Я начала беспокоиться.

Шервуд пробормотал в ответ что-то — Уилл не разобрал.

— Вид у тебя ужасный, — сказала Фрэнни. — Что случилось, черт возьми?

— Ничего…

— Шервуд?

— Просто я себя неважно чувствую, — сказал он. — Пойду к себе — лягу.

— Нет. Мы должны уехать.

— Я никуда не поеду.

— Шервуд, мы должны уехать. Стип возвращается.

— Нас он не тронет. Ему нужен Уи…

Он остановился на полуслове и посмотрел в сторону кухонной двери, где появился Уилл.

— Что — Роза все еще жива? — спросил Уилл.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — сказал Шервуд. — Фрэнни, о чем это он? Нам никуда не нужно уезжать. Уилл пришел, чтобы, как всегда, доставить неприятности.

— Кто тебе это сказал?

— Это очевидно, — ответил Шервуд, глядя в пол, а не сестре в глаза. — Он всегда этим занимался.

— Где она, Шервуд? — спросил Уилл. — Он ее похоронил?

— Нет! — закричал Шервуд. — Это моя женщина, и она жива!

— Где она?

— Я тебе не скажу. Ты сделаешь с ней что-нибудь плохое.

— Ничего я с ней не сделаю, — сказал Уилл, выходя из кухни.

Это движение испугало Шервуда. Он неожиданно повернулся и метнулся к двери.

— Постой! — закричала Фрэнни, но он ничего не хотел слушать.

В мгновение ока Шервуд оказался на улице. Уилл бросился следом. По дорожке к распахнутой калитке, потом налево и опять налево, Шервуд, осмотрительно избегая улицы, где его бег замедлят машины, направлялся за дом. Уилл бежал, крича ему вслед, чтобы он остановился, но тщетно. Шервуд был довольно ловок, и Уилл понимал: если он вырвется на открытое пространство, погоня будет проиграна. Но Фрэнни перехитрила брата. Она выбежала из задней двери прямо на Шервуда и ухватила его с такой силой, что он не успел высвободиться до того, как подбежал Уилл.

— Успокойся. Успокойся, — повторяла Фрэнни.

Но Шервуд, не обращая на нее внимания, яростно обрушился на Уилла.

— Зачем ты вернулся?! — закричал он. — Ты все испортил! Все!

— Ну-ка, возьми себя в руки, — резко сказала Фрэнни. — Я хочу, чтобы ты глубоко вздохнул и успокоился, а не то покалечишь кого-нибудь. Слушай… давай вернемся в дом и поговорим, как цивилизованные люди.

— Пусть сначала отпустит меня, — потребовал Шервуд.

— А ты не удерешь? — спросила Фрэнни.

— Не удеру, — горько ответил Шервуд.

— Обещаешь?

— Я не ребенок, Фрэнни! Если я сказал, что не убегу, значит, не убегу.

Уилл отпустил его. То же самое сделала и Фрэнни. Шервуд не шелохнулся.

— Довольны? — мрачно сказал, он и, ссутулившись, поплелся в дом.

Они наконец оказались в доме, и Уилл предоставил Фрэнни задавать вопросы. Что касается Шервуда, то Уилл для него враг, и если вопросы будет задавать он, ответов не дождешься. Фрэнни начала с пересказа сокращенной версии того, что узнала от Уилла. Шервуд все это время молчал, уставившись в пол, но когда она сказала, что Хьюго убили Стип и Макги — что Фрэнни проницательно замалчивала (сначала просто сказав, что Хьюго мертв) почти до конца своего монолога, — Шервуд не мог скрыть потрясения. Разговаривая в прошлый раз с Уиллом, он сказал, что симпатизировал Хьюго, и теперь занервничал, а когда Фрэнни рассказала об участии в этом Розы, глаза у Шервуда стали влажные.

— Я только хотел спасти ее от Стипа. Она беспомощна, — вымолвил он наконец.

Теперь он смотрел на сестру, в глазах блестели слезы.

— Зачем ему убивать ее, если она не пыталась освободиться? Она ведь и не хочет ничего другого.

— Может, нам удастся ей помочь, — сказал Уилл. — Где она?

Шервуд снова повесил голову.

— По крайней мере, расскажи нам, что случилось, — мягко попросила Фрэнни.

— Я встретил ее несколько дней назад в холмах, когда гулял там. Она сказала, что ищет меня, что ей нужна моя помощь. Она спросила, не могу ли я найти для нее какое-нибудь место, где можно спать: ведь Суда больше нет. Я знал, что ее нужно опасаться, но мне не было страшно. Я так часто представлял себе, что снова ее увижу. Воображал, что встречу ее именно так, как и случилось, — там, под солнцем. Она казалась такой одинокой. И совсем не изменилась. И она сказала, что счастлива снова видеть меня. Это как встреча со старым другом, сказала она, и еще она надеется, что я чувствую то же самое. Я ответил, что так и есть. Сказал, что могу снять для нее номер в гостинице в Скиптоне, но она ответила: нет, Стип отказывается останавливаться в гостиницах, опасается, что кто-нибудь может запереть дверь, пока он спит. Я не понимаю, что это значит, но так она сказала. До этого она ни разу не упомянула Стипа, и я почувствовал разочарование. Я думал, может, она вернулась одна. Но по тому, как она просила меня, я видел, что она его боится. И тогда я сказал, что знаю одно место, куда они могут пойти. И отвел ее туда.