Через секунду переспросил:
— Штурмовики, говоришь?
— Ну да! И разведывательная аппаратура в любом авиаполку имеется!
— Что ж! Мысль дельная. Сейчас попробую выйти на командование ВВС ОГВ. Ты же продолжай работу в прежнем режиме, обо всех изменениях в обстановке немедленно докладывая мне!
— Принял, командир!
— Давай! О результатах переговоров с летунами я тебе сообщу, конец связи!
Полковник отключился, Гончаров осмотрел через бинокль оживший аул. На крики муэдзина с минарета майор никакого внимания не обращал. Тот кричал со своей колокольни через строго определенное время, призывая правоверных к очередной молитве. Данное обстоятельство не интересовало командира штурмовой группы. Принято у мусульман молиться (через каждые два часа), пусть молятся. Это их право. Веру людей, независимо от того, к кому она относится, к Христу ли, к Аллаху или Будде, следует уважать. Вера — великое дело, без нее нельзя. Опустив бинокль, майор решил отползти в овраг — покурить, но провибрировала его радиостанция. Пришлось ответить:
— Гончар на связи!
— Я Гусар!
— Что тебе, Гусар?
— Взгляни на аул, командир!
Майор поднял бинокль, вновь поднес оптику к глазам и увидел, как по дальней от него улочке, по той, на краю которой находился дом Камалова, медленно движется армейский «УАЗ». Вадим спросил прапорщика:
— Машина с номерами?
— Нет! Внутри человек пять! Я их через прицел и лобовые стекла вижу. Все в гражданке, но с автоматами!
Гончаров приказал:
— Переместись на вершину, чтобы видеть их и дальше!
Гусаров ответил:
— Уже переместился!
— Молодец!
Майор вызвал Дробышева:
— Дрога!
— Я!
— «УАЗ» в ауле видишь?
— Конечно, я его еще от мечети засек!
— Хорошо. Если он пойдет по трассе в ущелье, люди из вездехода тебя не заметят?
— Нет!
— Уверен?
— Уверен!
— Добро! Следи за гостями!
— Слежу!
Отключившись, Гончаров переместился ближе к обрыву низины и укрылся за глиняным валуном, обратив все свое внимание на внезапно появившийся внедорожник. Тот подошел к усадьбе Змеелова, притормозил, но не остановился. Из ворот на улицу никто не вышел. «УАЗ» проследовал по дороге до моста. И тут встал. Ненадолго, лишь для того, чтобы высадить одного человека. Человек был без оружия, а Гусаров докладывал о том, что пассажиры внедорожника вооружены. Оставил ствол в машине? Да, получается, оставил. «УАЗ» между тем проехал мост и вновь остановился. Из него вышел второй, также безоружный человек в обычной гражданской одежде. Почему старший машины их сразу обоих не высадил? Расстояние-то между остановками равнялось длине моста. Но это дело старшего. Внедорожник пошел в ущелье, а люди, оставленные у моста, разошлись. Первый начал подъем на склон, второй спустился в низину. Гончаров вызвал Гусарова, чтобы предупредить о поднимающемся неизвестном, но прапорщик видел и контролировал того. Вадим перевел бинокль на гостя, что спустился в низину. Этот чеченец извлек из-за пазухи бинокль и начал внимательно и неторопливо осматривать потрескавшееся дно естественного водосборника, пересохшего в это время года. Закончив осмотр, чеченец прошел под мост.
Прапорщик Тараскин, сместившийся к командиру, произнес:
— Никак, майор, «чехи» разведку проводят!
— Рановато что-то!
— Почему? Знают, суки, что если спецназ выйдет на Аласхан, то заранее, опережая действия боевиков. Вот и ищут наши следы!
— Пусть ищут.
Человек, осмотревший пространство под мостом, поднялся на дорожное полотно, поднес ко рту рацию, что-то сообщил в эфир, затем перешел дорогу и устроился на бордюрном камне, лежащем на обочине. Закурил.
Подал голос и Гусаров, сообщив, что чечен, поднявшийся на склон, миновал позицию прапорщика и начал спуск к лесной дороге. Гончаров предупредил о возможном госте капитана Шарипова с прапорщиком Серегиным.