Господи, сумасшедшая. И своя сумасшедшая есть, чтобы общество было здорово, надо, чтоб кто-то был болен, чистая психология.
Уже у двери Сэм смог подняться.
– Меня не воровали, да, пришел оттуда, – и начал открывать дверь.
– Я, когда была там у них, где холодно, стащила бутылочку, они из нее наливали и пили, а меня даже от запаха этого мутит, а ты оттуда, тебе отдам, мне ни к чему.
И она резво соскочила и убежала в боковую дверь.
Ну, обижать сумасшедших нельзя, потом ему делать все равно нечего, посмотрим, что принесет, и он направился к единственному стулу в комнате, больше его ноги не выдержат сидеть в позе лотоса. Проходя мимо оставленной подушечки, он автоматически на нее посмотрел: на ней была кровь, но он точно помнит, что подушечка была белая, она ее на пол вначале положила, он видел, подушечка была белая, а теперь не белая – не корабль, а сплошные секреты.
– Вот, – она протянула медицинскую бутыль на двести миллилитров.
Сэм открыл и чуть не задохнулся – спирт медицинский чистый. Глаза заслезились, горло запершило, но ведь спирт, е-мое! Ай да девушка, ай да молодец!
– Чай еще можешь найти? А почему ты в юбке? Где взяла?
– Сама сделала из штанов разных, мне старые приносят, я делаю. Я грязная, мне так ходить надо, – взгляд ее опять потускнел.
– Чай давай неси, грязная она.
Почему с ней легко, наверное, потому, что она тоже не как все. Но может, ее специально такую сделали, чтобы была иной. Хотя внешне очень похожа на остальных – такая же брюнетка, среднего роста, только бледнее, худее и черты лица острее, ну и, понятно, у нее-то есть проблемы, а у остальных нет.
Она принесла два стакана чая. Он выпил полстакана и добавил в оставшийся чай грамм двадцать спирта, наверняка хватит расслабить даму.
Конечно, этого количества спирта хватило, чтобы откупорили плотно-плотно закрытую пробку воспоминаний. Первый раз ее украли давно, там она помнит смутно, белые костюмы, холод на животе, а второй раз помнит четко: холод внутри живота, рядом с ее головой стоит человек в белом костюме, как скафандр, она на него смотрит, а он ей нос чем-то закрывает, потом все, темнота. Об этом весь корабль знает, она всех спрашивала, но ни с кем так не было. А потом, потом появились подушечки, и она об этом никому не говорит, рассказывает только Святой Марии. И вот Сэму почему-то, слова и идут, и идут…
Может быть, это тоже генетическое изменение – не рассказывать плохое никому, потому что плохого не должно быть. Какой такой психический сдвиг произошел в лаборатории, непонятно.
– А кто твой мужчина? Здесь ведь нет свободных женщин, – Сэм прервал поток ее слов.
– Нет, мы все настроены на своего мужчину. Мой мужчина капитан. Но я не хожу рядом, я грязная, я с ним не разговариваю. Когда была первая подушечка, я перестала его ощущать, и мне разрешили жить здесь.
Потом она совсем захмелела, разрыдалась над своей участью и уснула. Сэм перенес ее на кровать и тактично удалился, прихватив с собой остаток спирта.
5Сэм пошел искать капитана, он не мог с такой новостью пойти спать. Надо, надо рассказать, ведь все под носом было, надо было просто рассмотреть внимательно. Но как тут рассмотришь, если Клэр ничего не показывает и не рассказывает, только Сэму, постороннему, и то случайно (или нет?) удалось что-то узнать.
Во всех отрытых местах капитана не было, к Генри обращаться не хотелось, но пришлось. Сэму любезно выделилось десять минут капитанского времени ровно в двадцать один ноль-ноль в малом голубом зале.
– Короче, так: у вас на корабле есть НАСТОЯЩАЯ женщина – это Клэр.
– Генри, выйди, – сказал капитан.
Генри ничего не сказал, хотя по лицу было видно, как сильно он сдерживался, но вышел.
– Рассказывай, – приказал капитан.
– Ну, ее похищали, как она говорит, но на самом деле она была в медицинской лаборатории, думаю, что с ней успели провести «доделку», но не успели рассказать, проследить, получилось ли, и прочее. Короче, у нее уже шесть месяцев есть цикл, она способна рожать, но она думает, что после похищения ее испортили, и она грязная, плохая, и вас она не чувствует, короче, все, что ей остается, молиться за свою чистоту.
– Ты это успел за один день узнать? Тебе она рассказала, а мне нет. Почему?
– Она, может, и мне бы не рассказала, но я случайно застал ее при молитве, она знает, что я не местный, и отдала мне это, – и Сэм протянул капитану бутылочку со спиртом. – Она сказала, что взяла ее в лаборатории. Это медицинский спирт для дезинфекции, а если нет другого алкоголя, то его разбавляют и пьют.
– Я вижу, ты уже пил. Дальше.
– Нет, пил не я. Я дал немного Клэр, простите меня, но небольшое количество алкоголя расслабляет и дает выход наружу тому, что сильно прячут. Иногда такая психическая разрядка необходима человеку. Клэр рассказала, что помнит. Она не понимает, почему у нее есть кровь, а других нет. Сказать не может, спросить не может, если бы были медики, то все было бы в порядке.
– Ясно, то есть она не сумасшедшая?
– Нет, просто ей страшно.
– Значит, у нас есть женщина, которая нам нужна для продолжения нашей жизни, и это Клэр.
– Ну, да, капитан, и это ваша женщина.
– Я ее тоже перестал ощущать шесть месяцев назад. Раньше такого не было. Теперь не знаю, моя это женщина или нет. С пятнадцати лет у нас открывается определенная способность мозга улавливать биополе противоположного пола, вначале мы должны находиться в пределах метра друг от друга, у нас устраивались танцы, совместные спортивные игры и прочее – мы принюхивались, так сказать, друг к другу. Вы знаете, какое это комфортное и светлое чувство находиться в таком же биополе женщины, как у тебя, думаю, нет. Клэр была первая, кого я нашел, потом была Натали, когда мы втроем, это просто чудесно. Это единое биополе распространяется очень далеко, главное его чувствовать. Сейчас я как без правой руки.
– Сочувствую, да, мне неизвестно такое состояние. Но, может, все изменится, вы же все равно ее мужчина. Вы с ней сексом занимались? Думаю, что и на этом корабле так предполагалось делать детей?
– Вы имеете в виду акт, да, акты были. Но сейчас она вне моего биополя, и с ней акт не получится. Я думаю, что она не зря молилась – пришли вы. Возможно, у вас получится исправить ее психическое здоровье, и что будет потом, неизвестно, может, возникнет единое биополе между вами. Моя задача создать условия продолжения нашей жизни, – он немного помолчал. – Я больше других изучал психологию, должность обязывает. Если правда все, что вы мне рассказали, то есть опасность, что наши женщины вместе со способностью рожать потеряют способность единого биополя с мужчиной – Клэр прямой пример, но, с другой стороны, если ее мужчина будет в курсе происходящего и женщина будет знать, что такие изменения возможны, то, может, связь и не разрушится. Мне кажется, психика Клэр заблокировала наше взаимодействие, как способ ее физического выживания.
Заглянул Генри.
– Десять минут прошли, у вас совещание, капитан.
– Да, у меня совещание, и оно идет прямо сейчас. Идите, Генри, проведите вы ежевечернюю встречу. Я сегодня больше не буду на связи. Спокойной ночи, Генри.
– Да, капитан, – он удалился.
Капитан подошел большому глобусу, который был, наверное, с метр диаметром, начал на какой-то рычаг, и верхняя часть глобуса начала открываться, и одновременно изнутри стала выдвигаться платформа, на которой стояли три или четыре бутылки и ряд бокалов и стаканов.
– Да, я тоже иногда немного выпиваю. Это весь алкоголь, который есть на корабле. Больше его неоткуда взять и незачем. Виски?
– О, виски, бальзам на сердце, да, пожалуйста, буду благодарен.
– Так, на чем мы остановились, – начал капитан, протягивая Сэму стакан с виски. – Да, вы должны провести акт с Клэр, я настаиваю.
– Раз уж вы больше знаете о психологии, смею внести предложение, – и Сэм сделал большой глоток виски, жгучая река потекла по пищеводу и образовала горящее озеро в желудке, по крови пробежала волна покоя, во рту послевкусие, жизнь прекрасна…
– Да, я вас слушаю.
– А, да, хочу внести предложение: вы должны представить меня как медика из научного блока, память которого восстанавливает. Пусть те, с кем она общается, расскажут, кто я, ну, как слух. Потом ее сонную перенесем в медицинскую лабораторию, потом она увидит меня в медскафандре, а именно их она видела раньше, а потом я сниму его и все ей объясню – и то, что она была первая, а остальным не успели ничего сделать, и то, что остальные дамы корабля скоро будут такие же, как она. Кстати, так и было, но только ей никто не успел это объяснить. Лучше позже, чем никогда. Ее внутренний мир надо чинить, приводить в норму, если она должна стать матерью.
– Хорошо, соглашусь с вашим планом, – сказал капитан и залпом выпил свою порцию виски.
6На следующий день Сэм зашел к Клэр, она была тихая-тихая. Говорит, что совсем пусто внутри, голова болит и тошнит все время.