Кира
Вторым человеком, встреченным мной в Ауровиле, оказалась моя одноклассница Кира. Мы не виделись со школы.
В столовую вошла женщина, мы разговорились и примерно час, глядя друг на друга, пытались понять, где мы раньше встречались. Наконец, упоминание родных для нас обоих мест вывело нас к истине.
«Все-таки жизнь иногда преподносит удивительные сюрпризы, – подумал я. – Надо было перелететь горы и моря, уехать на край света, чтобы встретить человека, с которым восемь лет просидел за соседней партой».
Кира здесь ненадолго. Она занимается социологией и в силу своей профессии интересуется подобными Ауровилю общинами и экопоселениями. Перед этим ездила в Эсален – странное и интересное сообщество философов, художников, ученых, писателей, бывших хиппи и киберпанков в Калифорнии – еще один центр интегральной духовности.
– Ты знаешь, – сказала она, – я всего здесь пару дней. Пока еще мало что поняла. Но от Эсалена все это очень сильно отличается. Между прочим, Мерфи – основатель Эсалена – был учеником Ауробиндо. И свое поселение он основал именно под впечатлением идеи Ауровиля.
– И в чем же разница?
– Есть и внешняя, и внутренняя. Там публика в массе своей кажется более объединенной общим духом. Они более динамичные. Все время в процессе – прежде всего в процессе коммуникации, обмена информацией. Они как-то больше ориентированы друг на друга, на что-то общее. А ауровильцы больше погружены в себя, кажутся ленивыми и медлительными. Но при этом они выглядят более естественными, больше у них какого-то внутреннего покоя… В Эсалене во всем чувствуется нерв, движение – словно стоишь на утесе, открытом всем ветрам. А здесь – будто сидишь в уютном доме у камина. А за окнами – сад… Между прочим, даже сама местность тут и там сильно отличается.
– Интересно, – сказал я. – Хотя, честно говоря, об Эсалене я мало что знаю.
– На мой взгляд, это вообще соответствует разнице между восточным и западным пространством. Здесь, в Индии, информация и коммуникация не являются ценностями. Для американца поделиться информацией – это самоотдача, потому что информация – ценность. А здесь – нет. Куда, когда, зачем и почем тебе, конечно, расскажут доброжелательно, но лениво и между делом. Информация эта не имеет такой уж важности: автобус может не прийти, магазин оказаться закрытым. А уж с чем соотносится цена товара, знает только фантазия его продавца. И потом, какое это вообще имеет значение по сравнению с пребыванием в абсолюте?
Кира сказала, что договорилась взять напрокат мопед, но совершенно не умеет на нем ездить. Я на мопеде ездить тоже еще не пробовал, но решил, что с этой задачей справлюсь лучше.
Мы дошли до проката, где нам был предъявлен зеленый агрегат немецко-фашистского вида с лысой резиной и, как выяснилось через пару минут, убитой подвеской. Я поехал заправлять его. Договорились мы встретиться через пятнадцать минут на перекрестке.
Залив полный бак, я подъехал к месту встречи. Киры нигде не было видно.
Я проехался по шоссе в обоих направлениях. Вернулся в «Вэйвс». Снова заехал в гест, где мы брали мопед. Осуществил еще пару проездов по шоссе.
Не найдя нигде Киру, я направил своего железного коня в сторону центра Ауровиля.
Дорога в город начинается тамильской деревенькой, представляющей из себя набор ресторанов и магазинов. Здесь становится меньше мусора. Далее следует что-то вроде выселок, а за ними – лес. Вернее, это даже не лес, а огромный ботанический сад. В конце шестидесятых, когда первые поселенцы начинали обустраиваться на этой земле, здесь была красная выжженная пустыня, в центре которой непонятным образом рос одинокий баньян, вцепившись своими многочисленными корнями в крохотный кусочек плодородной почвы. Баньян этот теперь считается географическим центром города. К нему приходят медитировать, а ночью в его листве загорается красивая подсветка.
Подставив лицо свежему ветру, я почувствовал забытое волшебное ощущение, подобное которому испытывал лишь в детстве, приехав, например, в новый для меня пионерский лагерь и изучая его территорию.
От асфальта, по которому я еду, в обе стороны периодически отходят красно-рыжие грунтовые дороги с указателями на разные коммьюнити.
Я доехал до западной оконечности города и повернул в центр по указателю «MATRIMANDIR».
Там только что закончилась вечерняя медитация – к переполненной автостоянке стекались туристы.
Я поворачиваю правее, через несколько минут выезжаю на главную дорогу и возвращаюсь обратно к Ченнайскому шоссе.
Первая в жизни поездка на мопеде прошла благополучно.
Я задумался. Что я увидел, проехав через весь город? Да практически ничего, кроме огромного леса, трех тамильских деревень, грунтовых дорог со снующими туда-сюда людьми на мотоциклах, мотороллерах и велосипедах. Видел несколько автобусов, битком набитых индийскими туристами. Успел разглядеть среди листвы три или четыре здания. Даже Матримандир не явил себя моему взору. Город оказался невидим при поверхностном осмотре.
Через пару часов в гесте появилась Кира. Оказывается, она пошла искать меня на бензоколонку (я же заливал бензин из пластиковых бутылок у ближайшей палатки). Там она взяла рикшу и съездила к Матримандиру.
Мы уселись в столовой, чтобы выпить предложенного нам чаю. Здесь всегда так происходит: кто-нибудь заваривает целую кастрюлю и предлагает всем присутствующим. На этот раз компанию нам составил бодрый мужичок лет шестидесяти с деревенским лицом и с хитринкой в глазах – этакий дед Щукарь, только чуть помоложе.
– Потрясающий кич! – возбужденно делилась впечатлениями Кира. – Просто ужас! Сложно придумать сооружение безвкуснее этого золотого шара с нашлепками… Между прочим, золотой шар – это такой известный архетипический символ. А Матримандир – еще одно подтверждение, что образы сознания нельзя напрямую копировать в материальном виде – в архитектуре, например. Их передача – копирование. Точно так же, когда говоришь «халва», во рту слаще не становится. Прямое воплощение таких образов – это наивный восточный взгляд на мир… «Визиторс центр» вообще меня разочаровал. Когда на рикше к нему подъезжала, было предчувствие, что сейчас произойдет значимая встреча, что многое станет понятным. Вошла туда – и ничего. Никакого присутствия духа. Вернее, дух-то есть – официально-туристского места с экскурсионным содержанием. Экспозиция про Ауровиль – довольно скучно. Похоже на средний краеведческий музей, но подороже и с большей помпой. Все очень официально. Непонятно, что это – исторический музей будущего? Не чувствуется ни увлекающей атмосферы, ни объемной идеи, ни внутренней деятельности… Короче – туристская кофейня, «осмотр достопримечательностей» и ощущение, что здесь ничего не происходит… Я записалась в Матримандир на завтра.
– Я три раза в Матримандир честно отходил, – сказал мужичок. – Ничего не понял… Я экстрасенс, – пояснил он нам. – Так вот могу точно сказать: там ничего нет.
– А что там должно быть? – спросил я.
– Ну, не знаю. Для чего-то же он построен. Я так понимаю, что это место связи человека с божественным. Должна, значит, быть какая-то магия. Но там ничего нет. Вообще ничего. Пустота.
– Насколько я понимаю, Матримандир – это просто место для медитаций.
– А зачем он тогда нужен? Медитировать под тем же баньяном можно.
– Матримандир – это, прежде всего, символ Ауровиля, – высказал я предположение. – Сами-то ауровильцы вроде туда особо не ходят. А вот у туристов хотя бы появляется пятнадцать минут, чтобы остановиться и задуматься. Большинство ведь из них – это такие религиозные паломники. Они колесят по всей Индии и осматривают святые места, коих здесь огромное количество. И Ауровиль воспринимают, как одно из таких мест – нечто вроде ашрама. Только Ауровиль не ашрам и не святое место – он вообще не похож ни на что. Туристы в Матримандир приходят, как в обычный храм: одни – чтобы посмотреть на его убранство, другие – чтобы остаться наедине с Богом. А остаются наедине с самими собой.
– Может и так, – кивнул мужичок. – А может, никакого смысла в нем и нет… Мне вообще тут многое странным показалось. Не стыкуются многие вещи со всей этой идеей. Сегодня проехал по городу – кругом сплошь виллы за двухметровыми заборами. Вот тебе и город будущего.
– Не знаю, – сказала Кира. – Я лично не видела ни одной виллы и ни одного двухметрового забора. Ограды видела из колючих кустов, но они тут, чтобы коровы не ходили где ни попадя… А вот баньян у Матримандира меня прямо в волшебное чувство привел. Кладешь руку на дерево и ощущаешь волну тепла и доброты – энергию бесконечную, неподвижную, доверчивую. Такую же, как вся Индия.
Мы поехали ужинать и по дороге все-таки свалились в канаву – не удалось преодолеть очередного лежачего полицейского. Оказалось, что вдвоем с непривычки на мопеде ездить сложнее. Впрочем, боевое крещение обошлось мелкими царапинами.