Тут может быть замешана и полиция. Не исключено также, что все это просто-напросто розыгрыш. Кто этот араб?
– Понятия не имею.
– Тогда я сяду на телефон и попытаюсь побольше разузнать о Химической корпорации Дрэглера и о Трейнере. По своей старой работе я знаю нескольких детективов в Спарксе, они откопают любую информацию. Проверю, делала ли компания заказ на перевозку по железной дороге токсичного химического вещества. Конечно, они могли наклеить фальшивое обозначение на контейнер или цистерну, и железная дорога не будет ничего знать. Послушай, Карен, если окажется, что мы попали в точку, тебе следует быть очень осторожной. Никто тебя не подозревает, вот и держись в тени.
– Понимаю. А что, если мне взглянуть на лимузин? Посмотреть, нет ли в заднем стекле дырок от пуль.
– Лучше не надо. Ты привлечешь к себе внимание. А вообще голова у тебя работает здорово, совсем как у детектива.
– А какой тут риск? Вдова хочет осмотреть обломки машины, в которой разбился ее муж. Вот и все.
– Ну хорошо. Если там и в самом деле есть следы пуль, нам нужно позаботиться, чтобы эти улики не исчезли.
– Я позвоню тебе, как только что-нибудь найду.
– Не старайся быть героем... или героиней. И еще одно – хочешь ты этого или нет, завтра я приезжаю к тебе.
Глава 14
Незадолго до обеда Сара с удивлением увидела, как в приемную компании Дрэглера вошел Алек Миркафаи и, оглядевшись, направился к ее столику.
– Алек! – воскликнула она. – Что ты здесь делаешь? – Ее удивление было непритворным: до сих пор он никогда не появлялся на заводе, и к тому же по его лицу было видно, что он чем-то обеспокоен.
– Я пришел, чтобы пригласить тебя пообедать. – Он помахал сумкой в красно-белую полоску. В его голосе не было обычного юмора.
Они вышли из здания и уселись за тот самый столик, за которым Сара и Гил сидели два дня назад, перед тем как Гил отправился в свою последнюю поездку. И Алек сразу начал говорить. Он сказал ей, что три серебристые цистерны этой ночью покинули территорию завода. Заполненные “манекеном”, они в данное время находятся на сортировочной станции Спаркса, к востоку от Рино. Их намечено включить в состав грузового поезда, прибывающего из Денвера сегодня после полудня, и сегодня же после полуночи этот поезд будет отправлен в Окленд. Для отвода глаз на каждой цистерне крупными буквами написано: “Молоко”.
– Джамал мне ничего не говорил, – тихо произнесла Сара. – Он уже несколько дней не разговаривает со мной... Наверное, больше не доверяет.
– Он не доверяет ни тебе, ни мне. Махмед его будто загипнотизировал. Он не рассказывал тебе, кто такой Махмед? Агент иранской спецслужбы, специалист по диверсиям, взрывам, убийствам, похищениям людей и так далее. Вот кто он такой!
– Нечто подобное я и подозревала. Он самый ужасный человек, которого я встречала в жизни. А что же поезд – потерпит крушение?
Никто из них даже не притронулся к еде, разложенной на столе в пластиковых и бумажных пакетиках. Алек хмурился и, будто страдая от боли, вертелся на своем стуле. Сара с жалостью смотрела на него: куда девались его обычные шуточки, улыбки и подмигивания?
– Сначала все это было похоже на игру. Мы с Джамалом играли в шпионов: убедились, что на заводе был действительно Ареф, выяснили, зачем он приезжал, и послали донесение в Иран. Почему бы и нет? У меня там близкие родственники, у Джамала – тоже. Война и без ядовитого газа ужасна. Потом Джамал нашел Махмеда. Теперь они хотят перенести войну сюда, в Соединенные Штаты. – Взглянув на нее, он сказал с большим чувством: – Не понимаю, как ты можешь выносить Джамала! Ведь он обращается с тобой совершенно по-варварски, был бы рад нацепить на тебя паранджу и засадить дома под замок.