С книгами и пластинками сложнее – их накопилось столько, что плавучий дом не выдержал бы такой тяжести и пошел ко дну. Придется выбрать дюжину самых любимых. Вещи Гила нужно упаковать и отправить родственникам.
В комнате Гила – она ничего не меняла в ней с тех пор, как он ушел из дома, – ее ждал сюрприз. Ящики письменного стола валялись на полу, бюро для хранения документов было взломано, а его содержимое в беспорядке раскидано по всей комнате, книги сброшены с полок, даже гравюры в рамках повернуты лицом к стене и вспороты.
Карен почувствовала приступ тошноты и, пятясь, вышла из комнаты. Воры, подумала она, кладбищенские воры, которые прочитали некролог в газете и... Она оглянулась. Молчаливый дом, еще минуту назад казавшийся ей таким уютным и знакомым, теперь таил в себе опасность. Кто бы это ни сделал, он все еще мог находиться в доме, прятаться за дверью, в соседней комнате, укрываться за шкафом. Она медленно обошла гостиную, столовую, кухню, но следов разгрома нигде больше не обнаружила. Стараясь идти как можно тише, внимательно прислушиваясь к посторонним звукам, Карен поднялась в спальню. И тут она увидела, что ящики, где хранилась ее одежда, нетронуты, а те, в которых лежала одежда Гила, выпотрошены. В ее ванную комнату никто не заходил, в ванной комнате Гила – все перевернуто вверх дном. Снята даже крышка сливного бачка.
Осмотрев весь дом, Карен вынесла телефонный аппарат на веранду – здесь она чувствовала себя в большей безопасности, чем в доме, – и позвонила Джиму.
– Карен? – сонным голосом спросил он. – Боже, который час? Половина седьмого? Мне снился такой удивительный сон... Он внимательно выслушал ее рассказ о происшедшем.
– Обыскали даже маленькую мастерскую Гила в гараже. Они искали не деньги, – добавила Карен. – Мою шкатулку с драгоценностями не тронули.
Помолчав с минуту, Джим сказал:
– Ты ведь говорила, что Трейнер спрашивал тебя, не вел ли Гил записей о работе? Ты ответила, что ничего об этом не знаешь. Возможно, он тебе не поверил и прислал человека, чтобы убедиться в этом. Вероятно, газ, над которым работает компания, представляет такую ценность, что они боятся, как бы про него не узнали. Перевернутые ящики означают, что они искали, не прилеплено ли что-нибудь ко дну с обратной стороны. Может быть, на дверях есть следы взлома? Ты не проверяла?
– Ничего нет. Я осмотрела каждую дверь и каждое окно. Все крепко заперто, стекла целы, никаких следов отмычек или чего-либо подобного.
– Ты давала кому-нибудь ключи от дома?
– Нет, никогда.
– А у мужа был ключ?
– Да. У него здесь осталось много вещей.
– Как ты думаешь, этот ключ был при нем, когда он погиб?
– Наверное, он всегда носил его на кольце вместе с другими ключами. Генерал Трейнер сказал, что пришлет мне сегодня личные вещи Гила, в том числе и его машину.
– Все содержимое его карманов ты должна получить из полиции или от коронера, а не от Трейнера.
– Какая разница...
– Возможно, полицейские отдали Трейнеру ключи от вашего дома, чего они не имели права делать. Вероятно, он воспользовался ими.
– Ты тоже начинаешь видеть везде тайные заговоры?
– Позвони в полицию и подай заявление о грабеже. Могли остаться отпечатки пальцев, хотя я сомневаюсь.
– К чему все это? Если Трейнер действовал в сговоре с полицией, то...
– Если ты не подашь заявление, он догадается, что ты подозреваешь нечто большее, чем простое ограбление. Послушай, я хочу одеться, умыться и выпить кофе. Перезвоню через полчаса.
Карен повесила трубку и уставилась в окно. Солнце поднялось выше и почти прогнало сумрак, затаившийся у подножия гор. Прежде чем звонить в полицию, она решила заехать в свою студию и посмотреть, не было ли обыска и там.