Это было последним, что помнила Грасиела.
Грасиела все поняла.
— Мне нельзя возвращаться домой, да?
— Боюсь, что так. Мы еще поговорим об этом.
Отец Перес взял Грасиелу за руку.
— Завтра я навещу тебя.
— Спасибо, падре.
Когда он ушел, Грасиела лежала и молилась: «Боже Милостивый, дай мне умереть. Я не хочу жить».
Ей было некуда и не к кому идти. Она больше никогда не увидит свой дом. Никогда не увидит свою школу, знакомые лица учителей. Для ее ничего не осталось в этом мире.
Возле ее кровати остановилась санитарка.
— Тебе что-нибудь нужно?
Грасиела с отчаянием посмотрела на нее. Что можно было сказать?
На следующий день вновь появился тот же молодой врач.
— У меня хорошие новости, — сказал он несколько неуверенно. — У тебя уже все в порядке, и ты можешь выписываться.
Это было неправдой, правдой было то, что он добавил:
— Нам нужно место в палате.
Она могла идти, но куда?
***
Часом позже пришел отец Перес, с ним был еще один священник.
— Это — отец Беррендо, мой старый друг. Грасиела посмотрела на худосочного священника.
— Падре.
«Он прав, — думал отец Беррендо. — Она прекрасна».
Отец Перес рассказал ему обо всем, что случилось с Грасиелой. Священник ожидал увидеть признаки влияния той среды, в которой жил ребенок: черствость, дерзость или стремление вызвать к себе жалость. Но ничего этого он не нашел в лице девочки.
— Мне очень жаль, что тебе пришлось так трудно, — обратился к ней отец Беррендо.
За этими словами крылось нечто большее.
Отец Перес сказал:
— Грасиела, мне нужно возвращаться в Лас-Навас-дель-Маркес.