Ефрейтор Быков В.М. во время ночной физподготовки отрабатывал прыжки в длину в условиях плохой видимости. Во время разбега, он, по его словам, наступил на брошенный неустановленным лицом огрызок яблока, что придало ему дополнительное ускорение, вылившееся в увеличение длины прыжка, в результате которого ему пришлось перепрыгнуть через забор воинской части. Так как занятие спортом ефрейтор Быков В.М. осуществлял, как и положено, по уставу — с голым торсом, то после приземления за пределами части, он был вынужден, чтобы прикрыть наготу, взять во временное пользование одежду проходившего мимо неустановленного гражданского лица. Помня о присяге, ефрейтор Быков В.М. тут же предпринял попытку возвращения в часть. В пути следования до КПП на ефрейтора Быкова В. М. было совершено нападение местными алкашами, дислоцировавшимися в кустах, в месте падения военнослужащего. Лица с пониженной социальной ответственностью, посчитав оскорбительным посягательство на свою территорию, окружили ефрейтора Быкова В.М. и попытались заставить того выпить стакан водки. Боец, верный присяге, изготовился к отражению атаки, которой, однако, не последовало. Посчитав конфликт исчерпанным, он, неверно оценив сложившуюся обстановку и пренебрегая элементарной осторожностью, развернулся, чтобы проследовать в часть. Используя численный перевес и фактор внезапности, несознательные граждане напали сзади на неопытного бойца и, свалив его на землю и удерживая его за руки и ноги, влили в него полторы бутылки водки. После того, как алкоголь возымел действие, они насильно отвели ефрейтора Быкова В.М. к ресторану «Чайка», всунули ему в руку приготовленную заранее штакетину и втолкнули внутрь. Ефрейтор Быков В.М., с трудом удерживаясь на ногах, проскользил по сильно натертому паркету до самой эстрады, сбив при этом шесть танцующих пар, четыре сервированных столика, метрдотеля, двух официантов и случайно оказавшегося там начальника строевого отдела капитана Недостроева А.А. Когда ефрейтор Быков В.М. предпринял попытку подняться после столкновений, он случайно зацепил элементом забора музыкальные колонки, которые при падении с эстрады произвели замыкание электрической цепи, вызвавшее возгорание портьеры. Пытаясь исправить, положение ефрейтор Быков В.М. и пришедший ему на помощь капитан Недостроев А.А. бросились к огнетушителям, сбив по дороге прибывший наряд милиции. Директор ресторана, проявив недальновидность, не захотел пустить их в свой кабинет, где, по предположению военнослужащих, и хранились огнетушители. Ефрейтору Быкову В.М. и капитану Недостроеву А. А., чтобы добыть средства для тушения пожара, пришлось выломать дверь. Так как директор не оказал должной поддержки, его связали и усадили на сейф.
Также в кабинет были подтянуты добровольцы из числа посетителей ресторана — две девушки с членскими билетами добровольной пожарной дружины. Достав со штатных мест огнетушители, группа по борьбе с пожаром принялась изучать инструкции для того, чтобы грамотно использовать их по назначению. Дабы предотвратить возгорание одежды на своем теле, военнослужащие и их добровольные помощницы разделись. Прибывшее подкрепление милиции бесцеремонно вторглось в помещение в момент выработки плана по борьбе с пожаром, но ефрейтор Быков В.М., выбранный командиром аварийной партии, и капитан Недостроев А. А. обезоружили так называемых стражей порядка и начали пробиваться к очагу возгарания. Удостоверившись, что пожарные расчеты уже прибыли, они со спокойной душой сели в стоящий на проезжей части милицейский «бобик» и прибыли в расположение части. Желая поделиться радостью с однополчанами по поводу предотвращения возможных катастрофических последствий, ефрейтор Быков В.М. объявил в 01:30 боевую тревогу и общее построение на плацу. Испытывая гордость за четкость исполнения приказов военнослужащими части, капитан Недостроев А.А, используя служебное положение, взял у находящегося в карауле рядового Бердыева Х.Х. автомат и произвел 3–4 очереди в воздух. Думая, что произошло нападение на часть, майор Дубов А.С. приказал прогреть двигатели танков и произвести погрузку снарядов. Находящийся на боевом посту в штабе части шифровальщик секретного отдела младший сержант Головко В.П., услышав шум танковых моторов и решив, как он впоследствии доложил, что «началось», съел таблицу секретных кодов, чем полностью вывел из строя систему передачи секретной информации и собственный желудок. Военнослужащие из среднеазиатских республик, решив, что сопротивление бесполезно, сорвали погоны и ушли партизанить в леса. Офицеры, не видя противника, заняли круговую оборону в чайной. К утру все закончилось как-то само собой.
В связи с вышеизложенным и преследуя цель не допускать впредь подобных инцидентов, предлагаю провести следующие мероприятия:
В те дни, когда военнослужащим выдают фрукты, по окончании приема пищи раздатчикам собирать огрызки яблок, груш, арбузные корки и прочее и сдавать дежурному по столовой.
Запретить занятия спортом (в частности прыжки в длину) в ночное время.
Полковник Мопсов А. П.
Миша
Поместив в предыдущей главе рапорт, написанный бравым полковником, мы избавили себя от необходимости описывать данного субъекта и не приводить те причины, благодаря которым его поперли из армии.
Поселился Мопсов в «Бастилии» пять лет назад после своей отставки. Через пару лет ему прислали на воспитание племянника Мишу, который отличался свободой мыслей и непредсказуемостью действий. Поскольку родители Миши категорически запретили полковнику рукоприкладство, он воспитывал племянника в основном матом. Но, так как молодой человек знал экспрессивные выражения никак не хуже родного дяди, нравственное совершенствование происходило обоюдно тяжело.
Первыми сдали нервы у полковника. Понимая это, он пошел, от греха подальше, сдавать именное оружие в военкомат, а заодно и пристроил Михаила в армию.
Не успел племянничек оглянуться, как его обрили, построили и направили к месту службы.
Везли новобранцев уже которые сутки поездом, в обычном плацкартном вагоне. Вид у будущих воинов был еще тот! Стриженые наголо, в старых истрепанных вещах, в стоптанной и грязной обуви, голодные, пьяные и злые, они походили на кого угодно, но не на доблестных воинов великой страны.
Не понятно, каким образом, но в том же купе оказалась и иностранная делегация, едущая на Дальний Восток инспектировать военные объекты по советско-американскому соглашению. Видимо, янки искали вагон-ресторан и заблудились. Когда же они увидели призывников, столь интригующе выглядевших, они забыли обо всем на свете, столпились возле переводчика и стали наперебой задавать мучавшие их вопросы. Тот же, с гудящей от постоянного стука колес и частых возлияний головой, решил одним ответом отделаться от назойливых иностранцев.
— Это — беглые заключенные.
Глаза у американцев сделались размерами со страусинные яйца.
— А почему же их не арестуют?!
— У нас закон такой есть: если беглец добрался до поезда и в состоянии оплатить проезд, его не преследуют, он считается досрочно освобожденным. Это нужно для поддержки российских железных дорог.
Американцы в ауте! Забыты первоначальные впечатления от знакомства с РЖД — ужасные туалеты, немытые окна, которые невозможно открыть, помятая и вечно заспанная проводница, грязь и копоть везде вокруг.
Но нашелся один грамотный:
— Я — специалист по вашему законодательству и точно знаю, что никаких подобных законов у вас не существует!
Переводчик, спасая честь мундира, импровизировал на ходу:
— Вы правы, мистер Джеймс. Это действительно не преступники. Я не хотел вас пугать. Это — внуки партизан. Еще со времен Великой Отечественной бродят они по лесам, не зная об окончании войны. Поезда иногда под откос пускают, еду в деревнях воруют, старост отлавливают и вешают. У них там в глухом лесу свои поселения, своя жизнь. А тут еще и перестройка нагрянула. Так они сейчас против «буржуев» воюют. Детей своих и внуков партизаны воспитали, как военных — с ненавистью к врагу. Смотрите, видите, смотрят на нас, как волчата. Вы лучше по-английски шепотом, а то еще бросятся, загрызут, — переводчик вошел в раж, голова уже не болела, на душе стало веселей — когда еще представится случай так потешиться над «фирмой», — но их потихоньку отлавливают — вот, видите, два офицера и сержант их охраняют.
— А что с ними потом будет? — тихо спросила полная американка, испуганная новыми для себя знаниями.
— В областной центр отвезут. Там в баню сводят, вшей выведут, читать-писать научат, фамилии присвоят, паспорта выпишут и на фабрику работать пошлют. Ускорение сейчас, рабочих рук не хватает.