Он вышагивал, сторонясь товарищей, и скоро скрылся из виду за небольшим пригорком.
Ветер обжигал Артуру глаза и уши, а от затхлого разреженного воздуха сжималось горло. И все-таки больше всего его терзал рассудок.
— Фантастика… — говорил он и собственный голос грохотом отдавался в ушах. Звук плохо распространялся в этой тощей атмосфере.
— Несчастная дыра, если вас интересует мое мнение. Кошачий туалет куда интереснее, — высказался Форд. Он чувствовал вздымающееся раздражение. Из всех планет всех звездных систем всей Галактики ему нужно было оказаться на эдакой свалке — после пятнадцати лет изгнания. Даже лотка с булочками не видно. Нагнувшись, он подобрал холодный комок земли, но под ним не оказалось ничего, что стоило бы полета за тысячи световых лет.
— Нет, — настаивал Артур, — разве непонятно: я впервые в жизни действительно стою на поверхности другой планеты… целого чужого мира! Хотя жаль, что он так запущен.
Триллиан крепко обняла себя руками, дрожа и хмурясь. Она могла поклясться, что уловила краем глаза легкое неожиданное движение, но, оглянувшись, увидела лишь молчаливый и неподвижный корабль в сотне ярдов позади.
Девушка испытала облегчение, когда спустя секунду они заметили Зафода, стоявшего наверху земляного вала и размахивавшего руками, подзывая к себе остальных.
Кажется, он волновался, но слов было не разобрать из-за ветра и разреженности воздуха.
Приблизившись к валу, спутники убедились, что тот образовывал кольцо кратер шириной сто пятьдесят ярдов. Земля, выброшенная из кратера была усеяна черно-красными кусками. Влажными. Упругими.
С внезапным ужасом спутники поняли, что это была свежая кашалотина.
На кромке кратера они встретили Зафода. Он показал в кратер.
— Взгляните.
В середине лежал искореженный остов одинокого кашалота, прожившего недостаточно долго, чтобы разочароваться в жизни. Тишину нарушали лишь легкие непроизвольные спазмы пищевода Триллиан.
— Полагаю, нет смысла пытаться его похоронить? — пробормотал Артур и тут же пожалел о своих словах.
— Идем, — позвал Зафод и начал спускаться в кратер.
— Что, туда? — с нескрываемым отвращением спросила Триллиан.
— Ага, — подтвердил Зафод, — давайте. У меня есть, что вам показать.
— Уже видим, — ответила Триллиан.
— Не это, кое-что еще. Давайте.
Никто не решался.
— Ну же, — настаивал Зафод. — я нашел проход внутрь.
— Внутрь? — в ужасе переспросил Артур.
— Вовнутрь планеты! Подземный ход. Его проломило ударом кита и мы должны туда пойти. Туда, где пять миллионов лет не ступала нога человека, в потаенные глубины самого времени…
Марвин опять начал иронически хмыкать, Зафод его пнул и робот заткнулся.
Спутники последовали за Зафодом вниз по внутреннему склону кратера, с легкой дрожью отвращения отводя взгляды от его невезучего создателя.
— Жизнь, — произнес Марвин, — ее можно ненавидеть, ее можно не замечать, но она не может нравиться.
В месте, куда упал кит, земла обрушилась, обнажив паутину галлерей и проходов, по большей части загроможденных обвалившимися камнями и кишками. Зафод уже начал было расчищать один из проходов, но Марвин был способен справиться с этой задачей гораздо быстрее. Из отверстий веяло промозглым воздухом, а когда Зафод посветил в одно из них фонарем, то немногое увидел в пыльной мгле.
— Согласно легенде, магратейцы проводили большую часть жизни под землей.
— Почему бы это? — спросил Артур. — Поверхность стала слишком загрязненной или перенаселенной?
— Нет, я так не думаю, — отозвался Зафод. — Полагаю, она им не слишком нравилась.
— А ты уверен в том, что делаешь? — спросила Триллиан, беспокойно вглядываясь в темноту. — Помнишь, на нас уже напали однажды.