- Послушай, чем я хуже этой особы, - небрежно спросила она.
- Адоранна! Я говорю о Дафне - графине - моей жене!
- Ну конечно, о графине! Сказать по правде, нам последнее время не до графинь. Все больше считаем наши жемчуга, такие дела. А теперь, если ты не возражаешь, я уберу эту падаль.
- Позвольте вам помочь, - быстро предложил Лафайет.
- Это лишнее. Я и сама могу справиться.
- С ним все в порядке? - Лафайет перегнулся через стойку и посмотрел на шеф-повара, не по своей воле отошедшего ко сну.
- С Халком-то? Его можно бить по башке подковой, даже если она будет на лошадином копыте.
И, схватив Халка за ноги, она потащила его на кухню.
- Постойте, Адоранна, послушайте...
- Что еще за имя ты придумал? Я уже сказала - меня зовут Свайнхильд.
- Вы и в самом деле меня не помните? - Лафайет вглядывался в знакомое прекрасное лицо, испачканное сажей и жиром.
- Ну, хватит, с меня довольно, дружок. Кончай паясничать и убирайся отсюда: мне пора закрывать трактир.
- Но ведь еще рано.
Свайнхильд вскинула бровь:
- А ты можешь еще что-нибудь предложить?
- Мне надо с вами поговорить, - взмолился Лафайет.
- За это нужно платить, - решительно ответила Свайнхильд.
- С-сколько?
- По часам или на всю ночь?
- Я думаю, мне хватит несколько минут, чтобы все объяснить, - живо отозвался Лафайет. - Прежде всего...
- Одну минутку. - Женщина отпустила ноги Халка. - Мне нужно надеть рабочую одежду.
- Вы и так прекрасно выглядите, - поспешно остановил ее Лафайет. - Как я только что сказал...
- Кто ты такой, чтобы учить меня, что мне делать?
- Как кто я такой? Ведь мы с вами давно знакомы. Помните нашу первую встречу? На балу, который устроил король Горубл, чтобы отпраздновать мое согласие отправиться на бой с драконом? На вас еще было голубое платье, расшитое жемчугом, а на поводке вы вели тигренка...
- Бедняга, - воскликнула Свайнхильд, начиная что-то понимать. - Ты не в своем уме, верно? Что же ты раньше не сказал? Послушай, - вдруг сообразила она, - когда ты сказал, что хочешь поговорить со мной, ты на самом деле хотел только поговорить, да?
- Конечно, что же еще? А теперь, Адоранна, выслушайте меня. Я не знаю, что произошло - быть может, какое-то гипнотическое внушение, - но я уверен, что если вы постараетесь, то вспомните меня. Попробуйте сосредоточиться: представьте большой дворец из розового кварца, рыцарей и дам в изысканных туалетах, вереницу веселых праздников и торжеств...
- Не торопись, голубчик. - Свайнхильд достала из-под прилавка бутылку, выбрала два мутных стакана из груды посуды, сваленной в деревянную мойку, и наполнила их. Она приподняла свой стакан и вздохнула.
- Твое здоровье, приятель. Ты такой же ненормальный, как пара скачущих белок, но, надо признаться, у тебя занятные фантазии.
Уверенным движением она подняла стакан и залпом осушила его. Лафайет отхлебнул из своего стакана, скривился, а затем выпил все до дна. С непривычки он закашлялся, и Свайнхильд сочувственно посмотрела на него.
- Дело в том, что... - начал Лафайет и запнулся. - Дело в том, что я не могу ничего объяснить, - безнадежно закончил он.
Вдруг с новой силой заныли ссадины и ушибы. Он с тоской подумал о хорошем обеде, горячей ванне и теплой постели.
Свайнхильд погладила его руку своей жесткой маленькой ладонью.
- Не переживай об этом, дорогой. Завтра, может быть, все станет лучше.
Потом резко прибавила:
- Только я в этом сильно сомневаюсь.
Она вновь наполнила свой стакан, осушила его и, взяв пробку, решительно заткнула ею бутылку.
- Лучше не будет, пока правит этот козел, герцог Родольфо.
Лафайет до краев наполнил свой стакан и вновь залпом выпил его, не сознавая, что он делает, пока огненная жидкость не обожгла ему горло. Отдышавшись, он спросил:
- Не могли бы вы сказать мне, где я нахожусь и что здесь происходит? Похоже, это не Артезия. И тем не менее, существует определенное сходство: вы с Аланом, например, да и ландшафт в целом. Если мне удастся установить и другие существенные параллели, то я, возможно, сумею во всем разобраться.
Свайнхильд рассеянно почесала под мышкой.
- Рассказывать-то особенно нечего. Пару лет тому назад это было вполне приличное герцогство. Мы, понятно, не были богаты, но как-то сводили концы с концами. Потом дела пошли хуже и хуже: налоги, правила, законы. Сначала все пожрала саранча, потом два года подряд урожай винограда страдал от милдью, потом кончились дрожжи, а вслед за ними исчез и эль. Мы кое-как перебивались на импортном роме, но потом и он кончился. С тех пор сидим на пиве и колбасе из сурков.
- Кстати, о сурках, - сказал Лафайет. - Это, должно быть, вкусно.
- Бедняга, ты, видно, проголодался.
С этими словами Свайнхильд подняла брошенную сковородку, помешала угли в очаге и бросила лепешку из серого подозрительного мяса в плавящийся на сковороде жир.
- Расскажи мне об этом герцоге Родольфо, - предложил Лафайет.
- Я только раз и видела его, когда однажды в три часа ночи возвращалась из герцогских казарм. Я там, понимаешь, навещала заболевшего приятеля. А старикашка в это время прогуливался в своем саду. Было еще рано, вот я и решила перелезть через забор и завести с ним знакомство. Такие, как он, не в моем вкусе, но связи во дворце никогда не помешают.
И Свайнхильд кинула на Лафайета взгляд, который должен был выражать смущение.
- Но старый дурак быстренько выдворил меня оттуда, - закончила она, разбивая крохотное яйцо о край сковороды. - Начал говорить, что я ему в племянницы гожусь. На большее у него ума не хватило. Вот я и спрашиваю: как может этот старый осел управлять страной?
Лафайет задумался.
- Скажи мне, э-э... Свайнхильд, как мне получить аудиенцию у этого герцога?
- Не стоит пробовать, - посоветовала она. - У него скверная привычка бросать львам всех, кто ему не угодит.
- Только он может знать, что здесь происходит, - размышлял вслух Лафайет. - Видишь ли, я полагаю, что Артезия на самом деле не исчезла исчез я.
Свайнхильд глянула на неге через плечо, прищелкнула языком и покачала головой.
- Подумать только, тебе ведь не дашь много лет, - сказала она.
- Много лет? Да мне еще нет и тридцати, - возразил Лафайет. - Хотя, по правде сказать, сегодня я чувствую себя столетним стариком. Но теперь у меня есть хоть какой-то план, это уже легче. - Он принюхался. Свайнхильд поставила перед ним тарелку с отбитыми краями, на которую переложила поджаренную лепешку и коричневатую яичницу.
- Это действительно сурок? - с сомнением спросил он, искоса разглядывая угощение.
- Совершенно верно, сурок, как я и обещала. Желаю приятного аппетита, господин. Лично я никогда не могла проглотить эту гадость.
- Послушай, почему бы тебе не называть меня Лафайетом, - предложил он, принимаясь за еду. По виду блюдо отдаленно напоминало клейстер, но оказалось совершенно безвкусным, что, вероятно, было к лучшему.
- Это слишком длинно. Я буду звать тебя Лейф.
- Лейф! Как будто я какой-нибудь увалень в комбинезоне на одной лямке и босиком, - запротестовал Лафайет.
- Ну вот что, Лейф, - сказала Свайнхильд тоном, не терпящим возражений, и положила локти на стол. - Хватит молоть ерунду. Чем скорее ты выкинешь из головы свои бредовые фантазии, тем лучше. К чему привлекать к себе внимание? Если люди Родольфо заподозрят, что ты нездешний, ты очутишься на дыбе прежде, чем успеешь крикнуть "караул". А потом они вытянут из тебя все твои секреты, пощекотав хорошенько плеткой.
- Секреты? Какие секреты? Моя жизнь - как открытая книга. Я невинная жертва обстоятельств.
- Ясное дело: ты безвредный дурачок. Но попробуй-ка убедить в этом Родольфо. Он подозрителен, как старая дева, учуявшая в душевой кабинке запах мужского одеколона.
- Я уверен, что ты преувеличиваешь, - твердо сказал Лафайет, подчищая тарелку. - Лучше всего чистосердечно рассказать ему обо всем. Я поговорю с ним, как мужчина с мужчиной. Объясню, что я совершенно случайно попал сюда при неясных обстоятельствах, а потом спрошу, не знает ли он кого-нибудь, кто занимался бы несанкционированными опытами по регулированию физических энергий. Да я почти уверен, - продолжал он, увлекаясь, - что он сам имеет связь с Центральной. Здесь наверняка работает помощник инспектора по континуумам, и как только я все объясню...
- Вот с этим всем ты пойдешь к герцогу? - спросила Свайнхильд. Послушай, Лейф, это меня не касается, но на твоем месте я бы не делала этого, понятно?
- Завтра же утром я отправлюсь в путь, - пробормотал Лафайет, вылизывая тарелку. - Где, ты сказала, резиденция герцога?
- Я тебе этого не говорила. Но могу и сказать, ты все равно узнаешь. Он живет в столице, в двадцати милях к западу отсюда.
- Хм-м. Это где-то в районе штаб-квартиры Лода в Артезии. В пустыне, верно? - обратился он к Свайнхильд.
- Не угадал, дорогуша. Столица на острове, на Пустынном озере.
- Подумать только, как меняется уровень моря в континуумах, - заметил Лафайет. - В Колби Конерз вся эта территория находится под водами залива. В Артезии на этом месте настоящая Сахара. А здесь нечто среднее. Ну, как бы там ни было, пора отдохнуть. Где здесь гостиница, Свайнхильд? Ничего особенного мне не надо: скромная комната с ванной, желательно с окнами на восток. Я люблю просыпаться с лучами солнца.