— Изменится?! Ты хочешь сказать, что у нас с тобой что-то изменилось? Ну, кроме того, что ты уже неоднократно побывал в моих штанах.
— А ты предлагаешь оставить всё, как есть? Ну, то есть… днём я буду тебя задирать, ставить подножки и воровать твои эссе, а ночью буду приходить и доставлять тебе удовольствие?
Северус чуть не потерял дар речи от такого заявления.
— Не надо ко мне приходить по ночам, Поттер. У тебя одна ночь, понимаешь, только ОДНА. И всё. И ты до сих пор ей не воспользовался, а… ну, я не знаю, чего ты там хочешь добиться…
— Я ведь тебе уже сказал, чего. Я хочу, чтобы ты был моим.
— Нет, Поттер, послушай, — Северус тряхнул головой, всё ещё не веря в то, что он только что услышал. — Да, ты сказал, что хочешь этого. Но это не значит, что я позволю тебе этого добиваться. Я никогда не буду твоим, ясно? В общем, не знаю, что ты там о себе возомнил… Ты же видишь, я не сопротивляюсь тебе. Но только потому, что не хочу проблем из-за этого чёртового Саммерса! А не потому, что мне доставляют удовольствие твои ласки…
— Но ведь доставляют, — улыбнулся Джеймс.
Северус зарычал от злости и поднялся на ноги.
— Я не снитч, Поттер. И не надо пытаться меня поймать и засунуть себе в карман. У нас с тобой всё равно ничего не получится.
— Почему? — искренне удивился Джеймс, тоже вставая с земли. — Я бы действительно хотел, чтобы мы были вместе. Ну, без всеобщей огласки, конечно, потому что мы…
— Нет! — заорал Северус. — Слушай внимательно. Нет никаких «мы», нет никаких «нас». Есть только ты — очкастый гриффиндорский придурок и я — угрюмый слизеринский ублюдок. От того, что ты что-то там себе вбил в голову, ничего не поменяется.
Поттер задумался о чём-то ненадолго, а потом выдал:
— Ты говоришь так не потому, что совсем не хочешь этого, ты просто боишься, что это очередная моя шутка или издёвка.
Северус впал в ступор. Только что Джеймс Поттер очень ёмко и лаконично сформулировал то, что последние два дня вертелось у Северуса в голове, но не желало укладываться в единую мысль. Определённо, он был прав. Именно этого Северус и боялся. Очередного унижения. Ему было бы не так больно, если бы Поттер взял его вчера в башне грубо и жёстко, а потом посмеялся бы над этим со своими дружками, чем если бы он завёл с Северусом какие-то приятные для него отношения, а потом обернул всё это в злую шутку. Такого позора Северус бы точно не вынес.
— Ладно, — наконец согласился он. — Пусть так. Что это меняет? Я не хочу иметь никаких дел с тобой.
— Почему?
— Потому что я тебе не доверяю.
Поттер надолго задумался и отвернулся к озеру.
— Тогда мне понадобится больше, чем два года, чтобы завоевать твоё доверие.
Северус усмехнулся.
— У тебя ничего не выйдет, Поттер. Это я тебе обещаю…
Тут откуда-то со стороны леса донёсся заливистый громкий собачий лай. Северус вздрогнул, но Джеймс растянулся в улыбке.
— Бродяга… Это меня.
— Что? — не понял Северус и повернул голову, но тут же шарахнулся от неожиданности, едва на споткнувшись: вместо Джеймса перед ним стоял большой олень!
Северус с трудом взял себя в руки и постарался осознать происходящее. Он вгляделся в морду оленя: окрас был какой-то странный, потому что вокруг глаз того были тёмные ровные круги, похожие на очки… Олень с любопытством смотрел на Северуса, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону. Северуса осенило.
— Сохатый…
Олень согласно закивал головой, и Северус уже не мог сдержать улыбки. Он приблизился к оленю и, подчиняясь какому-то странному порыву, протянул руку и провёл ей по длинной шее животного. Олень на мгновенье блаженно прикрыл глаза, подаваясь вперёд навстречу руке. Северус провёл кончиками пальцев по холодному мокрому носу и по мохнатому ушку, олень всё не отводил от него взгляда. Со стороны леса снова послышался призывный лай, и Северус догадался.
— Бродяга? Пёс?!
Олень согласно закивал головой. По правде говоря, это было странное зрелище. Северус издал невольный смешок.
— Так вы четверо… вернее, трое — анимаги?
Олень снова кивнул, и улыбку Северуса как рукой сняло. Он несильно съездил оленю по морде.
— Сволочи! Наверняка, вы ещё и незарегистрированные?
Олень смущённо опустил глаза. И тут Северус начал понимать.
— Ты превратился при мне, чтобы я не рассказал о вас никому, а ты никому не расскажешь обо мне, так?
Олень снова закивал. Северус вздохнул и озадаченно потёр лоб.
— Втираешься в доверие, значит?
Олень игриво боднул его в плечо. Северус снова улыбнулся против воли.
— Ладно, Поттер, не знаю, что ты там задумал, но сегодня тебе удалось удивить меня уже трижды. Если хочешь, мы можем продолжить этот разговор, когда я вернусь с похорон.
Олень опять кивнул и сделал шаг вперёд, подходя вплотную к Северусу. Северус замер и даже задержал дыхание. Сохатый осторожно наклонился и лизнул его в щёку, а потом подхватил зубами мантию-невидимку и унёсся в направлении леса, откуда слышался собачий лай.
Глава 8.
С похорон Северус вернулся рано, уже в среду утром, чем вызвал немалое удивление директора. А всё из-за его чёртового папаши, который устроил сцену прямо на кладбище.
Северус, как порядочный скорбящий сын, появился дома во вторник с утра вместе с Люциусом, который настоял на своём присутствии, чтобы оказать, по его словам, «моральную поддержку другу». К несчастью, поддержку пришлось оказывать не только моральную. Тобиас напился ещё с утра и только и делал, что ходил от одного родственника к другому, давая глупые советы и ворча, что в его доме никогда не было так много народу, тем более, магов. Северус утащил Люциуса в сад и старался поменьше попадаться отцу на глаза. Получалось неплохо. Но на следующий день, уже на кладбище, когда пришла пора прощаться с Эйлин, Тобиас, вместо того, чтобы просто сказать несколько хороших слов о своей жене, начал брюзжать, что она была для него только обузой и что он рад-радёхонек, что наконец-то избавился от её дурацкой магии. На что Северус, до сих пор молчавший, не мог не заметить, что счастлив, что его мать наконец-то избавилась от Тобиаса. Отец, не мешкая, набросился на сына в кулаками. Сперва пытались оттащить старшего Снейпа вручную, но когда стало ясно, что это бесполезно, Люциус оглушил нападавшего Stupefy`ем. В итоге Северус отделался переломом запястья и многочисленными ссадинами и синяками.
Именно в этот момент он понял, что дома ему делать больше нечего. Под жалобные стоны приходящего в сознание отца он аппарировал к дому, сгрёб в кучу остатки необходимых ему вещей и кое-какие мамины запасы зелий, переместился снова на кладбище и заявил Тобиасу, что ноги его больше не будет в этом доме, и что, если он хоть ещё раз увидит отца, убьёт его без промедлений. Тобиас, видимо, хотел повторить экзекуцию, но предусмотрительный Люциус схватил Северуса за руку и аппарировал в Хогсмид. До замка зли пешком, Северус всю дорогу молчал.
— Тебе нужно срочно к Помфри, — заметил Люциус, когда они вошли в слизеринскую гостиную.
— Обойдусь, — отмахнулся Северус.
— У тебе перелом…
— Я сказал, ОБОЙДУСЬ! — взревел Снейп.
Люциус молча кивнул и закурил сигарету. Северус рухнул в кресло, рассматривая сломанные пальцы. Идти в Больничное крыло не хотелось. Он порылся в сумке и нашёл нужный пузырёк из маминых запасов. Он проглотил содержимое и поморщился.
— Я пропал, Люци, — выдохнул он наконец.
— О чём ты?
— Мне негде больше жить, вот о чём, — раздражённо ответил Северус.
Малфой пожал плечами.
— Ты всегда можешь пожить у меня, ты же знаешь.
— Да нет, — Северус покачал головой. — Не хочу никого обременять. Абракас и так слишком добр ко мне.
— Брось, Сев. Ты никого не обременяешь своим присутствием…
— Но я не могу жить у тебя вечно!
— На самом деле, тебе нужно только пережить одно лето. Потом ты будешь уже самостоятельным волшебником… торгующим зельями в Косом переулке, — насмешливо добавил Люциус.
На минуту повисла тишина.
— Я хочу сделать это сейчас, — неожиданно произнёс Северус.
— Что? — не понял Малфой.
— Вы принимаете Метку после Рождества, я хочу с вами.
Люциус вдруг закашлялся, видимо, от такой решимости в голосе друга.
— А как же любимая песня шестикурсников про «я не знаю, я ещё не решил»?
Северус пожал плечами.
— Я решил.
— Это из-за отца?
Северус задумался ненадолго.
— Не только.
— Поттер?
— В том числе. Слушай, давай не будем об этом, ладно? — торопливо добавил он, видя, что Люциус уже открывает рот, чтобы высказаться по этому поводу. — Просто мне надоела эта неопределённость. Хочу всё решить раз и навсегда, ясно? — Люциус кивнул. — Кстати, что Абракас думает по этому поводу?