Теперь я покосилась на Нила недоверчиво, и нравиться он мне стал гораздо меньше. Мне показалось, или он сейчас ненавязчиво попытался обвинить лира Сэндел а в изготовлении «якорей»? Огневик словно прочитал мои мысли.
— Простите, ваше величество! — торопливо произнес он. — Я ни в коей мере не хотел в чем-либо обвинять почтенного ректора, но факты таковы, что я не могу не обратить на них внимание. Поступок учителя и до того казался мне слишком странным, а когда еще и нашелся «якорь»… Вы же знаете, какая это магия? Рядовому чародею непросто вживить такой амулет даже обычному человеку, не говоря уже об опытном маге! Но, я клянусь, только рассказав вам сейчас про лира Сэндела, я сам понял, как это, должно быть, звучит…
— Спасибо, я приму твои слова к сведению, — я и сама поняла, что голос прозвучал уж слишком прохладно.
Нил зримо поник, явно чувствуя себя виноватым.
— Язык мой — враг мой.
— Не переживай, — я невольно смягчилась. — Никто никого не обвинит, пока все не выяснится до конца.
— Не сомневаюсь в вашей справедливости, ваше величество. — Он поклонился.
Я задумчиво кивнула и, попрощавшись, покинула покои магов. Мне было над чем подумать.
Вечерело. Я валялась на кровати с книжкой и искренне опасалась, не придется ли мне ужинать в одиночестве. Потому как стрелка часов неумолимо приближалась к семи вечера, желудок начинал напоминать, что его-де надо кормить по расписанию, а мой муж до сих пор не вырвался из лап злобного канцлера, решившего покуситься если не на его жизнь, так на умственное здоровье. И когда я уже думала, а не пойти ли мне к Императрице за советом, как оторвать супруга от управления государством, дверь наконец распахнулась и Дарел ввалился в комнату, явно недовольный жизнью.
— Голова раскалывается, — объявил огневик, плюхаясь на подушки лицом вниз, после чего оттуда донеслось недовольное бухтение. — Вот ты, например, знаешь, что такое тарифные средства регулирования внешней торговли?
— Упаси боги, — содрогнулась я, даже не вслушавшись в словосочетание, уже от первого слова которого повеяло смертельной скукой.
— А я знаю. — Дарел перекатился на спину и с сомнением добавил, глядя в потолок: — Кажется…
Я подползла к нему под бок и положила голову на грудь.
— Как успехи?
Дарел запустил пальцы в мои волосы и, рассеянно вытянув из них одну прядь, провел по всей ее длине, а затем начал накручивать на палец.
— Я подписал целую телегу бумаг, мы назначили нового казначея, командующего гвардией и заместителя верховного судьи. С магом вышла заминка. Скажи-ка, у тебя нет на примете умудренного годами и опытом чародея, способного не быть сожранным придворными акулами и которому можно было бы доверить защиту наших с тобой, вне всякого сомнения, драгоценных жизней?
Я разочарованно покачала головой.
— Вот и у меня нет, — вздохнул огневик, внезапно сурово нахмурился и прогудел грозным тоном: — Признавайся! Ты скучала?
— Это ты на мне за неимением поблизости верных подданных тренируешься? — подозрительно уточнила я.
— Да! И не уходи от ответа!
— О-очень скучала, — выразительно протянула я и тут же подпрыгнула. — О! Ты не представляешь, что я узнала!
Я поспешно рассказала ему о поисках «якоря» и разговоре с Нилом.
— Мне не нравится, когда ты этим занимаешься, — вынес свой вердикт Дарел, стоило мне закончить. Я уже готова была выдать целую тираду насчет того, что если, по его мнению, я должна только сидеть в комнате и вышивать цветочки, то он глубоко ошибается, но огневик вдруг показал мне язык и добавил: — Без меня.
Возмущенно открытый рот захлопнулся, я надулась.
— Я не виновата, что ты был занят.
— В следующий раз сообщи мне, когда отправишься на поиски приключений, и я пошлю канцлера к демону. — Он усмехнулся. — А я зато узнал, почему поменяли место проведения Совета. На этом настоял лир Чиарр перед самым заседанием. Сказал, ему там что-то не нравится, и попросил послать за его учениками, чтобы те разобрались, пока они проводят Совет в другом кабинете.
— Странно… — в памяти всплыли слова Елении о том, что они с Грейс тоже могли пострадать, если бы Совет остался на прежнем месте.
— Отсюда вывод. Таинственному кому-то мешают исключительно мужчины императорской семьи. Очень мило с его стороны избегать случайных жертв, особенно если учесть, сколько людей он уже положил своими «якорями».
Я задумчиво потеребила пуговицу на его рубашке, а потом почувствовала, как перебирающая мои волосы рука медленно сползла на шею, прошлась по выступающим позвонкам и потянулась к застежкам.
— Дар? — поспешно окликнула я, понимая, что еще чуть-чуть — и разговор прервется, не получив логического завершения.
— М-м-м? — рука успешно справилась с первыми двумя пуговицами и принялась за третью.
— Ты же не думаешь, что лир Сэндел действительно мог стоять за покушением на тебя и убийством Императора и Дианира?
— Прямо сейчас, Ана, я вообще ни о чем и ни о ком не думаю, кроме тебя. — Пятая и шестая тоже пали перед превосходящими силами противника.
— Ну, я серьезно! Зачем ему это? Да и он еще в школе при желании мог сто тысяч раз устроить тебе «несчастный случай». Нет, я в это не верю, я вообще ему доверяю, как никому другому. Ой! У меня идея, я нашла тебе…
Огневик решил, что с него довольно, и рывком притянул меня к себе, запечатывая рот поцелуем. Рука тем временем закончила свое черное дело, скользнула под ткань, и мне стало не до расследований.
Поэтому фразу «я нашла тебе придворного мага» я так и не договорила.
Глава 2
Следующие несколько дней пролетели незаметно в череде свалившихся на нас обоих внезапных обязанностей. Уже на следующий день ко мне заявилась Еления, готовая сопровождать меня с еженедельным визитом в храм Семи Богов. Когда я озадаченно уточнила, не хотела ли она сказать, что я должна ее сопровождать, моя свекровь с улыбкой отозвалась, что разум еще пока при ней и такие вещи она не путает. Императрица может сопровождать только Императора, во всех остальных случаях — ее сопровождают. Так я начала знакомиться со своими обязанностями.
Похороны и последовавшая за ними коронация для меня прошли как в тумане. Мне было не по себе от многочисленных устремленных на меня взглядов, а за спиной мерещился беспрестанный, не затихающий ни на мгновение шепот. Я жалась к Дарелу, то и дело одергивала себя, стараясь не виснуть на нем совсем уж откровенно, и понимала, что куда больше похожа на зашуганную девчонку, чем на гордую Императрицу, но ничего не могла с собой поделать. Я ощутимо вздрогнула, когда ледяной ободок короны стиснул мой лоб, и весь остаток дня чувствовала, как она давит на меня, напоминая о конце относительно беззаботной и куда более безответственной жизни. И первое, что я сделала, оказавшись в нашей спальне, — это стянула ее и швырнула на столик.
А еще спустя пару дней я поняла — все не так страшно, как казалось на первый взгляд. Жизнь вошла в колею, от которой уже не веяло жуткой безысходностью. Дворец все еще пустовал — по правилам траур должен продлиться не меньше месяца, поэтому мы были лишены такого сомнительного счастья, как балы и приемы, и могли наслаждаться свободным временем. Первую половину дня Дар проводил с членами Малого Совета, решая текущие вопросы, а я совершала самые необходимые визиты, а во вторую мы оставались предоставлены самим себе.
Накануне вечером случилось сразу несколько событий, главное по значимости из которых повергло нас всех в легкий шок.
Грейс уехала.
Когда командующий гвардией прибыл сообщить, что ее высочество приказало погрузить вещи в карету и намеревается отчалить, забрав с собой малышку Диэль, со словами, что после смерти мужа ее в Империи больше ничего не держит, мы сначала не поверили своим ушам. А Дарел тут же отдал приказ: задержать.
Сначала я искренне удивилась — зачем? По мне, так и слава богам, что она решила покинуть дворец. Наталкиваться на колючий, полный ненависти взгляд в коридорах было неприятно, а ее присутствие на церемониях нервировало, словно за спиной у меня находилась стая шайс. Но мысли Дарела работали уже в совсем другом направлении. Поэтому, когда он неторопливо спустился вниз к разъяренной крэйгини, бессильно застывшей перед закрытыми воротами, и ледяным тоном сообщил, что сама она вольна отправляться, куда ей заблагорассудится, но его племянница дворец не покинет, даже я восхитилась.
Грейс могла сколько угодно рвать и метать, взять ребенка с собой у нее не получилось. Я, наверное, никогда не забуду, как она смотрела вслед няне, уносящей Диэль во дворец. И если бы взгляд мог убивать, то я бы уже была вдовой. Не приведи Тегор, чтобы кто-то так на меня смотрел, как крэйгини на нового Императора. В какой-то момент мне даже показалось, что она вернется в свои покои. Но нет. Грейс выдохнула сквозь стиснутые зубы, забралась в карету, громко хлопнув дверцей…