Он подпрыгнул от неожиданности, как олень.
— Черт побери, Сара, не надо кричать на меня, когда я пытаюсь устроить тебе небольшой сюрприз!
— Ты мне уже устроил один, — сдержанно проговорила я. — Ты обокрал меня, Пери. В этом ящике лежали чеки на тридцать три тысячи фунтов, и теперь они исчезли. Я знаю, что взял их ты.
— Ты имеешь в виду вот эти? — шутливо спросил он.
Я подняла повыше свечу и увидела, что в руках он держит пачку бумаг, по виду тех же самых.
— Ты что, принес их назад? — спросила я удивленно. — Разве ты не играл?
— Играл! И я выиграл! — победоносно объявил он.
Пери подошел к кровати и облокотился на один из столбиков. Затем засунул руки глубоко в карманы и побренчал монетами.
— Я выигрывал, выигрывал и выигрывал! Целый вечер!
Он восторженно хихикнул и высыпал целую пригоршню монет и бумаг на мою кровать.
— У меня есть замечательная система! — объяснил он. — Совершенно несокрушимая! Я изобрел великолепную, беспроигрышную, сногсшибательную систему!
— Сколько здесь? — Сейчас во мне говорила дочь старого картежника.
Пери отложил мои бумаги в сторону, а остальное мы принялись сортировать, строя столбики из монет, укладывая стопками бумажные деньги, разглаживая чеки.
Все вместе, не считая моих денег, составило двадцать две тысячи фунтов.
— Пери, — испуганно протянула я.
Он кивнул, сияя.
— Совершенно несокрушимая система! — удовлетворенно повторил он.
Минуту мы посидели в молчании.
— Но тебе не следовало брать мои деньги, — начала я.
— Мне они были необходимы, — медленно произнес он. — Я собирался попросить тебя, но тебя не было дома. А мне было очень нужно. Мама сказала, что на презентацию ко двору ты должна надеть ее бриллианты. Мне нужны были деньги.
Я замерла.
— При чем тут бриллианты твоей матери? Неужели ты их проиграл? — с ужасом спросила я.
— Заложил, — мрачно признался Пери. — Я должен был во что бы то ни стало забрать их из заклада, или я окончательно бы пропал. Сара, она дает мне так мало денег, что я никак не могу избавиться от долгов. А некоторое время назад я нашел ключик от ее сейфа. Это было до начала сезона, и я подумал, что бриллианты не понадобятся ей еще долго. Поэтому я их стащил и отнес в заклад.
Он минуту помолчал, и тут лицо его просветлело.
— А теперь я могу забрать их обратно! — с восторгом воскликнул он и взглянул на меня. — Ты ведь не возражаешь, правда?
— Ты — вор, — уверенно сказала я. — Вор, пьяница и игрок.
Пери явно не хотел соглашаться с этим.
— Но я же выиграл!
— Но и я не лучше тебя, — продолжала я. — Я тоже воровала, мошенничала в карты и дрессировала лошадей. Но имей в виду, Пери, я тебе запрещаю воровать у меня.
— Обещаю, — с жаром согласился он. — Ни у тебя, ни у мамы. И никогда не стану закладывать ваши вещи. Это было так отвратительно, Сара! Я ужасно боялся, что не смогу забрать их и она обо всем узнает!
Я кивнула, прекрасно понимая, каково было Пери.
— Ладно, теперь все устроилось, — сказала я. — Но ты обещал мне, Пери, и должен сдержать свое обещание. А я тоже никогда не стану обманывать тебя.
Он протянул мне свою узкую слабую ладонь, и мы обменялись рукопожатием.
— А сейчас забери все это к черту с моей постели, — сказала я, — у меня очень болит горло.
Пери небрежно собрал бумаги и рассовал их по карманам. Мои же чеки он, тщательно пересчитав и разгладив, оставил на туалетном столике, добавив к ним те золотые, что занял у меня утром. Затем вернулся к кровати и наклонился надо мной. От него шел теплый, сладкий запах бренди.
— Доброй ночи, Сара, — ласково сказал он и поцеловал меня в щеку. — Спи хорошо, мой самый лучший друг.
После этого странного визита Пери в мою комнату я долго не могла заснуть, все ворочалась, улыбаясь и вспоминая, как карманы Пери были набиты смятыми бумажками, словно эти деньги не представляли для него никакой ценности. Вскоре я услышала, как часы пробили семь, и встала.
Сразу же я вспомнила, что сегодня вторник и должен приехать Уилл. В спешке я причесала волосы, заколола их и, одевшись, сбежала по лестнице. Внизу меня встретила угрюмая после сна служанка с руками, испачканными в саже по локоть.
— Прошу прощения, мэм, — присела она в реверансе.
Я кивнула и, открыв сама дверь, выскользнула на улицу. Напротив входа маячила одинокая фигура, державшая на поводу двух лошадей.
— О, Уилл! — воскликнула я обрадованно.
— Я замерз, — сердито сказал он. — Сара, я жду вас здесь целых полчаса, а ваша милая служанка даже не могла передать вам, что я приехал.
Я сбежала по ступенькам и взяла у него поводья.
— Какое вы, оказывается, изнеженное создание, — усмехнулась я. — Стоит всего лишь бодрящий морозец.
— Ничего себе бодрящий, — пробормотал он вполголоса, помогая мне сесть в седло.
— Вот-вот, — продолжала я. — Поживи вы с мое в кибитке, вы бы знали, что такое плохая погода. Вы просто избалованный жизнью неженка, Уилл Тайк.
Уилл недовольно поерзал, затем его лицо разгладилось и он рассмеялся.
— Что это вы так щебечете с утра? У вас хорошее настроение? Из-за чего?
— Просто так, — ответила я. — У меня были небольшие заботы, и я не спала всю ночь. Но теперь все в порядке, и я рада, что вышла из дома и что вы здесь.
Он тепло посмотрел на меня.
— Я всю ночь был в дороге, шел снег, но я чувствовал себя счастливым. Я выехал пораньше, чтобы не опоздать к вам. Ах, Сара, вы единственная девушка, которая стоит таких хлопот.
Инстинктивным жестом я протянула ему руку, и он крепко пожал ее, словно скрепляя честную сделку.
— А что за заботы у вас были? — поинтересовался он.
— Расскажите мне сначала о Вайдекре, — попросила я. — И как прошла та ваша встреча?
— В Вайдекре все хорошо, — начал он. — Овес и ячмень мы уже посеяли, все изгороди и дренажные канавы приведены в порядок. Корнеплоды скоро примутся. Меня просили передать вам, что вас ждут на вашей земле. — Затем он немного приосанился и продолжал: — Я выбран президентом Национальной ассоциации корпораций. Это большая честь.
— Как здорово! — воскликнула я и спросила после паузы: — А что это значит?
— Почти ничего, — усмехнулся Уилл. — Каждые два месяца мы будем собираться и обсуждать, как идут дела. Вот только шпионы, которых засылает к нам правительство, доставляют уйму хлопот.
— Шпионы? — переспросила я.
— Наше правительство видит предателей за каждым кустом, — объяснил он. — Они не могут допустить даже мысли о собственной неправоте: раз ты тоже англичанин, значит, должен соглашаться с их политикой и методами ведения хозяйства. А если не согласен, то ты либо платный шпион, либо иностранец. — Помолчав, он добавил: — Все эти богачи считают себя хозяевами страны. Дело доходит до того, что все письма подвергаются проверке. После последней встречи по Вайдекру бродили двое и расспрашивали всех, не поджигатель ли я. Чертовы дураки! — усмехнулся он.
— Я об этом и понятия не имела, — удивилась я.
В детстве единственными моими врагами были сторожа, а теперь я узнала, что существуют и сторожа мыслей.
— Теперь я не пишу писем, если есть возможность передать весточку с посыльным. Но наша встреча была очень интересной. Приехали несколько джентльменов с севера, которые собираются организовать экспериментальные фермы. С одним из них мы потом проговорили до самой ночи. У него гончарное производство, и он хочет создать ферму для своих рабочих. Я рассказал ему о нашей школе и о принципах, на которых мы основали наше хозяйство. Он собирается заехать к нам, когда в следующий раз окажется на юге.
Я кивнула, будто бы что-то понимая, но на самом деле я была полным профаном во всем, что не имело отношения к жизни цыган или к жизни молодой леди. На минуту я даже позавидовала контактам Уилла с внешним миром.
— Впрочем, хватит обо мне, — оборвал себя Уилл. — Как поживаете вы? Вы сегодня опять бледны. И какие заботы не давали вам заснуть?
— Это из-за Пери, — объяснила я. — Вы были правы насчет его пьянства, он пьет слишком много. Но этот дурак также думает, что он умеет играть в карты. Он выкрал у меня несколько банковских чеков и ухитрился на них выиграть большие деньги. А вчера ночью он явился в мою спальню и осыпал мою кровать золотом, словно я принцесса из сказки. Теперь, конечно, все уже в порядке, но если ему станет иногда везти, то мне трудно будет отучить его от карт.
Уилл так резко осадил лошадь, что она чуть не взвилась на дыбы.
— Что он сделал? — переспросил он и побелел как полотно.
Улыбка сползла у меня с лица, и я довольно робко ответила:
— Взял мои деньги и пошел играть в карты.
Некоторое время мы помолчали, затем Уилл немного обогнал меня.
— И вы не подняли шум, не устроили скандал? — обернулся он ко мне.