Дождался ответных кивков и только после этого, пригибаясь так низко, как только мог, чтобы не опуститься на четвереньки, выглянул из-за утеса.
Сперва Корнеев не заметил ничего интересного. Каменная глыба, в тени которой очнулась разведгруппа, стояла особняком, свалившись с горы в незапамятные времена, но до моря так и не докатившись. А за ней как раз начинался мыс. Ровный, словно отшлифованный. И от утеса до белокаменной башни маяка на нем не было ни рытвинки, ни горбочка… Усыпанная мелкой галькой взлетная полоса, а не мыс. На такой не то что человеку – черепахе негде затаиться. Только дренажная канава у обочины и обратная сторона скалы. Куда отправился Малышев…
– Андрей, что у тебя?
– Никого… – Малышев отозвался буквально в паре шагов. Вот-вот из-за угла покажется.
– Что за чертовщина? – Корнеев почесал затылок. – Эй! Кто здесь? – позвал негромко. В общем-то не особенно рассчитывая на ответ.
Еще несколько секунд стояла тишина, а потом голос отозвался. Далеко… Метрах в двадцати от утеса. И скорее всего из канавы.
– Я здесь… – невидимый человек говорил тихо, но по-русски. – Вы кто такие?
– Подожди, браток. Сейчас поможем…
– Нет! Не приближайтесь… На маяке снайпер!
– Разберемся…
Корнеев, сделав крюк так, чтоб его все время заслоняла скала, подошел к канаве, лег на дно и пополз по-пластунски. Дренажная канава была не очень глубокой, но все же если наблюдатель не знает, куда смотреть, то вряд ли заметит.
Неизвестный лежал ничком. А по маскхалату на спине расползлось большое темно-бурое пятно.
– Крепко тебя зацепило, браток. Ну, ничего… Помощи дождался, значит, будешь жить.
– Это вряд ли… – незнакомец даже не попытался поднять голову. Видимо, берег последние силы. – Кто вы? Откуда здесь?
– Да, похоже, мы с тобой одной крови, браток. Фронтовая разведка. Майор Корнеев… – в последнюю секунду Николай понизил себя в звании. Решив, что полковники за линией фронта встречаются реже, чем генералы в Кремле. – Погоди, сейчас я тебя к нашим подтащу. А там перевяжемся и поговорим.
– Постой, майор. Сперва дело. Я – мичман Черноморского флота Иван Стаднюк. Наша группа должна была встретить здесь проводника и обеспечить работу маяка. Но не получилось… Мы напоролись на засаду. Не знаю, предательство или случайность… винить некого. Проводника нашего, он же смотритель… румыны расстреляли. И потушили маяк! А этой ночью запланирована высадка десанта… Понимаешь, майор? Ночью флотилия пойдет… на мели и скалы… Еще чуток ветра… и от батальона даже сводного взвода не составишь. Место ведь нарочно такое выбирали… где никто не ждет… Братишка, я не знаю, какое у вас задание, но прошу тебя… зажгите маяк. Хоть на несколько минут… Корабли выйдут на траверз ровно в первом часу после полуночи.
– Хорошо. Я понял тебя, мичман Стаднюк. А теперь, Иван, помолчи и держись… Я тебя вытащу.
– На маяке примерно отделение румын… Снайпер на дереве… На чердаке дома – пулемет… Подходы со стороны моря заминированы… – едва слышно пробормотал мичман. По его телу пробежала короткая конвульсия, и разведчик затих.
– Не смей! – Корнеев ухватился за капюшон маскхалата и изо всех сил пополз обратно. Считая каждый метр как биение сердца. – Держись, братишка! Еще немного, еще чуть-чуть…
* * *Увы… С таким ранением не выживают. Снайпер не промахнулся. Удивительно, как мичман вообще столько времени продержался. Судя по состоянию раны, подстрелили его еще утром, часов десять тому.
– Такие вот дела, товарищи… – закончил объяснять ситуацию группе Корнеев. – Мы по-прежнему не располагаем данными о месте, где очутились, и не имеем возможности связаться со штабом. Поэтому будем действовать по обстановке. А поскольку это не наше задание, приказывать не буду, пойдут только добровольцы.
– Командир, да хватит тебе, – не слишком вежливо оборвал Николая Малышев. – Кажется, все давно предельно ясно. Нет здесь тех, кто сомневается. Давай по существу. Но если тебе так больше нравится, то в конце приказа можешь добавить: «пожалуйста»…
Последнее слово капитан выделил такой насмешливой интонацией, что от улыбки не удержался никто. В том числе и Корнеев.
– Добро, братцы… Замнем для ясности и обсудим, как обеспечить работу маяка. У кого какие мысли?
– Подобраться к нему засветло не получится, а в темноте вполне возможно напороться на мины, – первым отозвался Гусев. Не считая летчиков, в «Призраке» он был самый младший по совокупности звания и боевого опыта. – Если заминировали пляж, то почему не поставить пару штук и со стороны суши? Десятка растяжек вполне хватит, чтобы запереть мыс.
– Согласен, – поддержал Гусева сапер. – Темноты ждать нельзя. Предлагаю подойти по воде и попытаться сделать проход. Если на маяке румыны, можно рассчитывать, что караульная служба у них так себе. Да и чего им опасаться – днем все вокруг как на ладони. А вот когда стемнеет…
– Рискованно, – не согласился Малышев. – Сколько отсюда до объекта? Километра полтора, не больше. Ползком за час подберемся. Кузьмич первый, сапер следом… Будем осторожничать – еще час кладу сверху. Темнеет так, чтобы наблюдателя не опасаться, после десяти. Получаем резерв времени ровно час. Неужто за шестьдесят минут не снимем охрану и не включим маяк?
– Поддерживаю Андрея, – кивнул старшина Телегин. – С моря подойти, кажется, проще. Но и фронт в той стороне. Нет-нет да и глянут с опаской. Зато с материка они к себе точно никого не ждут. Правда, я бы на их месте ночью прожектор на сушу направил. С моря не видно, зато самим – как у Христа за пазухой.
– А вы что скажете? – Корнеев посмотрел на летчиков.
Петруха молча пожал плечами, предоставив отвечать Гусману. На то он и первый пилот, чтобы принимать решения за весь экипаж. Яков и ответил:
– Черт его знает. Наше дело – отбомбился и домой… – развел руками капитан. – Разведка по другому ведомству проходит. Но я так смекаю, товарищ подполковник, румыны здесь надолго засели, верно? В смысле объект под охраной. А дыма над печной трубой не вижу…
– И что из этого следует?
– Ну, кушать-то им надо? Особенно когда солдат много, а делать им, в общем-то, нечего. И если сами не готовят…
– Так-так… – Корнеев заинтересованно поглядел на Гусмана. – Продолжай, Яков.
– Я о полевой кухне подумал… Шанс, что она сюда вечером припрется, не очень большой, и все-таки сбрасывать со счетов не стоит. Маяк – явно не самый важный объект в этом районе. И если тут не противодиверсионная группа засела, а всего лишь одно из отделений батальона охраны тыла… штаб которого еще неизвестно за сколько километров отсюда… то, пока повара по всем точках пищу развезут…
– Совсем не глупая мысль, – хмыкнул Николай. – Но это уж как повезет. Примем вроде запасного варианта. Рабочий – ждем темноты и попытаемся пройти напрямую. Кстати, а что у нас с запасами провизии? Самим-то перекусить найдется чем?
Подполковник хотел придать словам шутливый оттенок, и раздавшееся урчание как нельзя лучше поспособствовало этому.
– О, вовремя… Не понял, чей живот отреагировал первым, но бурчит, как трактор.
– Это и есть трактор, командир.
Корнеев уже и сам понял допущенную оплошность. Действительно, звук, который он принял за урчание живота, доносился издали и приближался.
Дорога, идущая мимо маяка по берегу моря, у подножия выгибалась подковой, один конец которой прятался за горой. И именно оттуда доносилось неторопливое тарахтение слабосильного дизельного мотора.
Николай вскочил, как подброшенный.
– Группа, слушай приказ! Захватить транспорт раньше, чем он появится на прямой видимости с маяком. Действовать быстро и без стрельбы! В общем, как всегда… Кузьмич, Андрей! Давайте по склону, остальные – за мной!
Малышев и старшина Телегин быстро перебежали через шоссе и скрылись в сосновых зарослях. Даже ветки не дрогнули… А Гусев, Петров и летчики кинулись догонять Корнеева, который старался добежать до поворота раньше, чем из-за него покажется трактор. К счастью, утес очень удачно перекрывал обзор засевшим на маяке румынам именно на этом участке.
Пробежав по шоссе метров сто, Корнеев остановился. Тарахтение мотора раздавалось совсем близко, вот-вот трактор покажется.
– Петров! Гусев! Изображаете пленных. Ремни и пилотки снять. Руки за спину… Колокольчиков – впереди колонны. Гусман – замыкающий. Вперед, шагом марш…
Сам Корнеев занял место сбоку. Таким образом он шел почти по середине шоссе, а «конвоиры с пленными» – по обочине.
Вовремя. Только-только успели построиться, даже роль как следует не прочувствовали, а из-за поворота, сопя и попыхивая, выполз серенький, невзрачный «Фарман», тянущий полевую кухню. За рулем старенького трактора, выпущенного не позже конца двадцатых годов, восседал упитанный капрал в грязно-коричневом обмундировании.
Увидев на дороге неожиданное препятствие, он тем не менее даже не подумал скинуть газ или принять правее. Наоборот, румын приподнялся, высунул голову в окно и проорал, перекрикивая тарахтение двигателя: