Мой четвертый…
– Это фантастика, – сказал доктор Буль. – Бред.
– Не спорю, – сказал ему Вулф. – То, что я собираюсь вам рассказать, иначе и не назовешь. Абзац.
– Мой четвертый звонок был Дейвиду Файфу. Я пригласил его к себе. Следующим шагом необходимо было выяснить, что случилось с мороженым. Моя
гипотеза не стоила и ломаного гроша, если оказались бы, что в воскресенье пакет с мороженым все еще лежал на месте. И когда мистер Гудвин
позвонил мне из Маунт Киско, я попросил его провести опрос. Что он и сделал – опросил Пола, мистера и миссис Таттл, мисс Горен и мистера Эрроу,
и все они утверждали, что о мороженом им ничего не известно. Он также…
Его перебил визгливый голос Луиз Таттл:
– Неправда! Я сказала ему, что в воскресенье видела его в холодильнике!
Вулф покачал головой.
– Вы сказали ему, что видели большой бумажный пакет, и думаете, что в нем было мороженое. В пакет вы не заглядывали. И сухого льда не видели. –
Он смотрел на нее в упор. – Ведь так?
– Не отвечай ему, – вдруг сказал Таттл.
– Ого, – брови Вулфа поползли вверх. – Так мы уже на той стадии, когда нельзя отвечать на вопросы? Вы заглядывали в этот пакет, миссис Таттл?
– Нет! Не заглядывала!
– Тогда позвольте мне продолжать. Арчи?
Я подсказал:
– …Не известно. Он также…
– Да. Он также заехал в отель и заглянул в холодильник, но никаких следов мороженого не нашел. Я лично спросил у Дейвида о мороженом, и он тоже
сказал, что ему ничего не известно. Так моя гипотеза обрела плоть и кровь. Кто то что то сделал с мороженым и скрывает это. Если сухой лед
использовали так, как я и предполагал, – чтобы убить больного пневмонией – то доказательств найти нельзя: сухой лед никаких следов не оставляет,
и моя версия так версией и осталась бы. Поэтому мне пришлось зайти с другой стороны. Фактически, я уже и начал этим заниматься: задал несколько
вопросов Дейвиду Файфу и отправил Сола Пензера с поручением. Сола Пензера вы знаете. Абзац.
– Из прилагаемого краткого изложения бесед вы увидите, что кое какими косвенными уликами я располагал. Берта Файфа обвиняли в убийстве отца, но
на суде он был оправдан. Его возмутили свидетельские показания, которые давали на суде его братья и сестра; главным козырем защиты было алиби,
которое обеспечил ему его приятель Винсент Таттл, показавший, что они играли вдвоем в карты в меблированных номерах, где оба и проживали. Если
верить мистеру Эрроу, Берт прибыл в Нью Йорк не по делам, а потому, что, по словам мистера Эрроу, его грызло что то из прежних времен. Сам Эрроу
был, конечно, вне подозрений, так как в субботу всю ночь провел в полицейском участке. От вашего внимания не ускользнут и другие факты, самый
примечательный из которых, мне кажется, тот, что Берт не просто поехал повидать хозяйку дома, у которой он снимал комнату двадцать лет назад, но
отправился за ней и в Паукипси, когда услышал, что она туда переехала. Как вы узнаете из краткого изложения моей беседы с Дейвидом вчера
вечером, – Арчи, не забудьте взять его у меня – Берт прожил в меблированных номерах совсем немного – месяца два: вряд ли за этот срок могла
возникнуть настолько сильная привязанность, чтобы и через двадцать лет он разыскивал ее с таким упорством. Естественно предположить: его
интересовало что то совершенно конкретное. Абзац.
– Другую ценную информацию я получил от Дейвида вчера, когда он отвечал на мои вопросы. После смерти матери отношения их отца с детьми
сердечностью не отличались.