Вы
отказываетесь нам помочь, мисс Горен? Я спросил у доктора Буля, где вы хранили морфий до того, как ввели его больному, и он посоветовал
поговорить с вами лично.
– Я положила его в блюдце, а блюдце поставила сверху на бюро, в комнате у больного. Так всегда делается.
– Конечно. Если вы не против, может, вспомним все по порядку? С того момента, когда доктор Буль передал вам таблетки?
– Он дал мне их тут же перед уходом, и как только он ушел, я подошла к бюро и положила их в блюдце. По его инструкции, одну мне нужно было
ввести больному сразу, как уйдут гости, а другую, если понадобится, – через час, что я и сделала. – Она говорила сухо, по деловому. – В десять
минут девятого я растворила одну таблетку в десяти кубиках дистиллированной воды и ввела больному в руку. Через час он уже спал, но сон у него
был немного беспокойный, поэтому я ввела и другую таблетку, после чего он уснул по настоящему.
– Как вы думаете, таблетки в блюдце никто подменить не мог? Вы ввели ему именно те, которые получили от доктора Буля?
– Ну, конечно.
– Послушайте, – нараспев сказал Джонни Эрроу, – этот вопрос мне уже не нравится. Думаю, на сегодня хватит.
Я осклабился ему в ответ.
– Что то вы чересчур чувствительны. Если за дело возьмутся копы, они будут долбить ее такими вопросами часов пять кряду. Пятеро показали, что
они заходили в комнату больного после доктора Буля, – и вы, кстати, тоже, – так что копы ее наизнанку вывернут, будьте покойны. Я не хочу ей
портить аппетит перед обедом, поэтому просто спрашиваю, не заметила ли она чего нибудь подозрительного. Или услышала. Так как, мисс Горен?
– Нет, не заметила.
– Ну, нет так нет. Теперь другой вопрос. Может, вам известно, что Пол Файф принес с собой в номер мороженое и положил в холодильник? О нем
упоминали за обедом, но вас там не было. Вы не знаете, что с этим мороженым случилось?
– Нет. – Она повысила голос. – Это уж и вовсе глупо. Мороженое?
– Мне часто приходится говорить глупости. Не обращайте внимания. Мистер Вулф хочет знать о мороженом. Вам известно о нем хоть что нибудь?
– Нет. Впервые слышу.
– О'кей. – Я повернулся к Эрроу. – Теперь вопрос к вам. Что вам известно об этом мороженом?
– Ничего. – Он коротко хохотнул. – После вашего вчерашнего приемчика можете спрашивать, что вам в голову взбредет, только сзади не заходите.
Теперь я вас подпускаю исключительно спереди.
– Спереди я применяю другие приемчики. Вы не помните, за обедом Пол Файф что нибудь говорил о мороженом?
– Кажется, да. Я уже не помню.
– Но сами то вы его видели или трогали?
– Нет.
– И не слышали, что с ним случилось?
– Нет.
– Ну, тогда я хочу попросить вас об одной услуге. Тем самым вы окажете услугу и себе, потому что это самый быстрый способ от меня избавиться. Вы
где обедаете?
– Я заказал столик у «Рустермана».
Да, он, безусловно, начинает входить в курс дела – небось, не без помощи Энн.
– Отлично, – сказал я. – Это по дороге – всего один квартал в сторону. Подбросьте меня до «Черчилль Тауэрз» и позвольте заглянуть в холодильник
в вашем номере.
Как же оказалось кстати, что я не поленился и просветил его по части портных и галантерейщиков. Иначе он наверняка отказался бы, и мне пришлось
бы ехать уламывать Тима Эварта, гостиничного охранника, а на это требуется и время, и деньги. Сперва Джонни было заартачился, но вмешалась Энн:
она сказала, что намного дешевле и проще меня ублажить, чем тратить время на пререкания, – и сразу уладила дело.