Вы, должно быть, помните…
– Да, он купил его у «Шрамма» для какой то воскресной вечеринки в Маунт Киско, принес в номер к Берту и положил в холодильник. И вы хотите
знать, что с ним случилось?
– Да. Найдите и спросите. Если ему известно, что случилось с мороженым, тщательно проверьте все, что он скажет. Если нет – расспросите мистера и
миссис Таттл, и их рассказ проверьте тоже. Если и они не знают, спросите у мисс Горен, когда будете говорить о морфии. Если она не знает,
разыщите мистера Эрроу и спросите у него. Мне нужно знать, что случилось с этим мороженым.
– Это я понял. Только скажите – зачем, чтобы я хоть знал, что ищу.
– Нет. Вы, конечно, умеете хранить секреты, но, думаю, нет смысла лишний раз подвергать вас ненужному испытанию.
– Вы абсолютно правы, и я вам чрезвычайно признателен. Таттл тут, рядом со мной. Может, я с него и начну?
Он сказал: «Нет, сначала – Пол», – и повесил трубку. Когда я вышел из будки и из аптеки, а потом пошел вниз по улице в поисках агентства Пола по
торговле недвижимостью, я все время ломал голову над тем, какая же связь между знаменитым манговым мороженым «Шрамма» и грелками на кровати
Берта Файфа, но даже если таковая и существовала, я ее не нашел. Что, может, и к лучшему, так как, будь она на самом деле, мне пришлось бы
перенапрягаться, удерживая язык за зубами, а я этого очень не люблю.
Я нашел Пола на третьем этаже старого деревянного дома, над бакалейной лавкой. Его агентство состояло из крохотной комнатки, в которой
помещались два письменных стола и несколько потертых стульев – видимо, часть отцовского наследства, доставшаяся ему при разделе имущества. За
столом поменьше сидела женщина – судя по виду, раза в два старше Пола, с тощей длинной шеей и громадными ушами; даже с ним такая могла
чувствовать себя в полной безопасности.
– Вы? – сказал он. – Нашли что нибудь?
Я посмотрел на женщину; та рылась в каких то бумагах. Он сказал ей:
– Можете идти.
Она просто пришлепнула свои бумажки чем то тяжелым, встала и вышла. Никаких церемоний.
Когда дверь за ней закрылась, я ответил:
– Я еще ничего не нашел. Только ищу. Мистер Вулф послал меня расспросить доктора Буля о морфии, а вас – о мороженом. Нам известно только то, что
оно находилось в холодильнике в номере у вашего брата. А потом? Что с ним случилось?
– Да бог с вами. – Он уставился на меня, во всяком случае – здоровым глазом. Что делал в это время другой, с фингалом, трудно сказать. – На кой
оно вам черт сдалось?
– Не знаю. Я вообще часто не знаю, чего хочет мистер Вулф, но эта машина принадлежит ему, резина и бензин – тоже, так почему бы его и не
уважить? Мой вам совет: делайте то же самое – так будет и проще, и быстрее, если, конечно, нет в этой истории с мороженым чего то такого, что
вам не хотелось бы разглашать.
– Да кой там черт разглашать то?
– Ну, тогда я и садиться не стану. Вы забрали его с собой в Маунт Киско, на ту воскресную вечеринку, о которой нам говорили?
– Нет. В воскресенье я вернулся сюда уже поздно вечером.
– Но вы снова ездили в Нью Йорк, на следующий день, в понедельник – и на похороны, и чтобы еще раз навестить мисс Горен, – может, вы тогда и
забрали мороженое.
– Послушайте, – сказал он, – мисс Горен давайте трогать не будем.
– Вот это мне нравится, – сказал я с теплотой в голосе. – Люблю благородство. А что же случилось с мороженым?
– Не знаю, и знать не хочу.