В нем наверняка был ликер, но какой именно - он не смог бы определить.
- Водки?
- Нет. Мне еще работать.
- А вы, Селерен?
- Мне тоже.
Мейер раскурил сигару. Метрдотель убирал со стола. Адвокат пошел за своим портфелем, который оставил в углу.
- Можно читать?
- Да, читайте... Медленно... Раздайте всем копии, чтобы можно было следить по тексту.
Контракт состоял из пяти больших машинописных страниц.
"Мы, нижеподписавшиеся..."
Селерен внимательно слушал. Брассье курил так, как курят, когда сильно волнуются.
Все, что можно было предусмотреть для общества подобного рода, было предусмотрено, включая страхование жизни Селерена. Мейер оставлял за собой право подписать страховой полис по своему усмотрению. Брассье не был включен в эту статью, словно бы в нем и не было большой необходимости.
Было также особо оговорено, что никакие иные украшения, кроме изготовленных на улице Севинье, ни продаваться, ни выставляться в витрине не будут.
- Ну вот! Надеюсь, я подумал обо всем. Мой принцип состоит в том, что в любом деле выгоду должны получать обе стороны, в этом духе и составлен контракт.
Брассье заметил:
- Я не совсем понимаю статью седьмую... Вы предусматриваете, что по истечении трех лет общество может быть упразднено по вашему требованию...
Почему эта статья носит односторонний характер?
- Потому что я беру на себя все расходы по обустройству магазина, а это будет стоить дорого. К тому же в первые месяцы и даже в течение первого года мы будем работать в убыток, и этот убыток я тоже беру на себя. Мысль понятна. Я оказываю доверие вам обоим. Но, как всякий проект, этот тоже может оказаться не таким успешным, как мы предполагаем.
Я устанавливаю трехлетний срок. Если по истечении этого времени наше дело будет приносить убыток, я оставляю за собой право выйти из него без финансовых претензий, предоставив вам возможность искать другого инвестора...
Больше нет возражений?
- С моей стороны нет, - сказал Брассье.
- Нет, - пробормотал Селерен, слушавший вполуха.
Адвокат вынул из кармана золотую ручку, протянул ее в первую очередь Мейеру и положил перед ним четыре экземпляра контракта.
- Подпишите здесь, - Мне не привыкать, вы же знаете...
Потом наступила очередь Брассье поставить свою подпись четыре раза, а затем - Селерена.
Мейер, должно быть, нажал электрический звонок, скрытый под обивкой, и, как по волшебству, появился официант с бутылкой шампанского урожая 1929 года.
- Вот как делаются дела, мсье Селерен. В воскресенье утром я еще не был с вами знаком. Сегодня четверг - и мы уже компаньоны, что бы нас впереди ни ожидало.
Он захохотал.
- За здравие нашего нового общества!
То ли из какой-то бравады, то ли сам не зная почему, Селерен осушил три бокала подряд, а так как он пил вино за обедом да еще портвейн в качестве аперитива, то голова у него закружилась.
Внезапно он поднялся и ушел, ни с кем не попрощавшись. Он был во власти своих черных мыслей. Что подумала бы Аннет, если бы присутствовала на подобной церемонии и видела, в каком он состоянии? Он брел по улицам наобум.