– Но есть и другой вариант?
– Другой вариант гипотетичен. Существует теория Вулера-Штейна, гласящая, что, если удастся создать абсолютную цифровую модель мира, человеческий разум не в силах будет отличить копию от оригинала. И в принципе ему будет все равно. Представьте себе, что кто-то сумел сделать идеальную копию «Подсолнухов» Ван Гога. Причем, он не только в точности воспроизвел все тона и краски, но и повторил каждое движение кисти мастера. То есть мы имеем две абсолютно идентичные картины. Какая нам разница, какую из них написал Ван Гог? К тому же, не будем забывать и о том, что подобная точность нужна лишь для того, чтобы обмануть экспертов. Большинство же не сможет на глаз отличить копию от обычной, довольно грубой подделки. То есть можно предположить, что, если психотип человека окажется перемещен в более или менее хорошо сделанную цифровую копию привычного ему мира, он этого не заметит.
– А для этого можно использовать ту же систему «Мифоскопа».
– В нынешнем ее варианте – нет. Но внести требуемые изменения, я думаю, будет несложно… Ну, так как насчет торта?
– Я думаю, Трей заслужил свой кусок торта!
Я допил шампанское, остававшееся у меня в стаканчике, взял в руку нож и пошел резать торт.
Цигель с чувством глубокого удовлетворения захлопнул ноутбук.
Лоя достала упаковку пластиковых тарелок.
А Гамигин вновь наполнил стаканчики шампанским.
Импровизированная вечеринка начала приобретать некую определенность, но к законченности пока еще не стремилась.
Я снял прозрачную крышку с торта.
И вдруг почувствовал чудовищную слабость. Мне будто медведь на плечи уселся. Меня повело в сторону, и, чтобы не упасть, пришлось ухватиться руками за край стола. Выпавший из руки нож звякнул об пол.
– Дима? – услышал я голос Лои. – С тобой все в порядке?
Я попытался было ответить, что со мной все хорошо, но язык будто одеревенел. Я не мог даже повернуться, чтобы взглянуть на Лою. Перед глазами у меня все плыло, как будто я смотрел сквозь толстое, неровное, местами мутное стекло. Звуки доходили до сознания в чудовищно искаженном виде. Казалось, я слушаю одновременно несколько звуковых дорожек, каждая из которых прокручивалась с отличной от всех остальных скоростью.
– Что с ним? – Я скорее угадал, чем узнал голос Лои.
– Он два дня почти не спал, – ответил ей другой, совершенно незнакомый мне голос. – Держался только на таблетках. Видимо, алкоголь резко нейтрализовал действие препарата… Эй, Трей, помоги-ка мне!..
Меня подхватили под локти. Я понял, что теперь уже не упаду, и отпустил край стола, за который цеплялся, как пассажир «Титаника» за спасательный круг.
И – все.
Я отключился.
На этом вечеринка была для меня закончена.
Глава 30
Я проснулся в своей постели.
За окном ярко светило солнце. И счастливо каркала моя соседка ворона.
С кухни доносился запах чего-то очень вкусного и теплого.
Я чувствовал себя прекрасно выспавшимся, полным сил и зверски голодным.
Я позволил себе несколько минут понежиться в постели. Мне думалось, что я это заслужил. К тому же, никто об этом не узнает. Правда, я не помнил, как вчера оказался в своей квартире. Кто раздел меня и уложил в кровать? Но воспоминания о том моменте, когда я отключился, едва успев поднять нож на большой праздничный торт, у меня остались отчетливые. Поэтому я смел надеяться, что всю основную работу по моей транспортировки проделал Гамигин.
Получив свою законную долю удовольствия от мягкой кровати и ясного утра, я выпростал руку из-под одеяла, взял лежавший на прикроватном комодике коммуникатор и посмотрел на часы.
Черт возьми!
Я выскочил из постели, будто ошпаренный.
Часы показывали половину первого! И это была половина первого дня, а не ночи! Не помню, когда в последний раз я спал так долго. Разве что в годы беспутной молодости, когда домой возвращался уже под утро. Но сейчас-то я достойный господин! У меня собственное дело! Хорошее или плохое – уж какое есть. Я просто не могу, не имею права позволить себе валяться в кровати до полудня!
Бормоча себе под нос не то проклятия, не то извинения, я сунул ноги в тапки и побежал сначала в туалет, затем – в ванную и потом уже – на кухню. В микроволновке меня ждали картофельная запеканка с луком и омлет с сыром. Я невольно улыбнулся. Все приготовлено собственными руками. С любовью и вниманием к деталям. Такую пищу следует не есть, а вкушать. Медленно и со вкусом. И настроение должно быть соответствующим. Романтичным с легким оттенком меланхолии. Я же сейчас был на взводе. Потому что уже полдня что-то происходило в агентстве, буквально у меня под ногами – я был уверен в том, что там что-то происходит! – а я об этом ничего не знал.
Совершенно ничего!
И это было неправильно.
Поэтому я отъел по куску от запеканки и омлета, запил стаканом холодного крепкого чая и поспешил к винтовой лестнице. Пиджак я надевать не стал, поскольку не собирался никуда выходить. Однако, наученный благоприобретенным опытом, прицепил к поясному ремню кобуру с пистолетом.
Первое, что я увидел, оказавшись в своем кабинете – три большие картонные коробки, из которых торчали разноцветные провода и металлические трубки. Коробки демонстративно стояли посреди помещения. И первым делом, естественно, наводили на мысль о кустарном взрывном устройстве. Судя по размерам упаковки – чудовищной разрушительной силы. Это было глупо, но других идей у меня не было. Я обошел коробки по кругу. Постучал по одной из них мыском ботинка. Приоткрыл другую и заглянул в нее, но увидел только кучу металлолома. Какой-то знаменитый сыщик, если не ошибаюсь, говорил, что для того, чтобы поймать преступника, нужно мыслить как преступник. У меня это не получалось. Ни прежде, ни сейчас. Я понятия не имел, кто и зачем притащил сюда эти коробки. Что это было? Улики? Вещественные доказательства? Или мусор, который год копился по углам, и вот наконец какая-то добрая душа выгребла его оттуда?
Честно говоря, я склонялся к последней версии. Но когда я вышел из своего кабинета, то понял, что заблуждался.
Серьезно заблуждался.
Наш в обычные дни тихий офис был похож на готовящийся к осаде замок. В прихожей сновали незнакомые мне люди, здорово смахивающие на энтузиастов из клуба исторической реконструкции Средневековья, решивших раскинуть здесь свой табор. Они таскали коробки, вроде тех, что стояли в моем кабинете, тянули из конца в конец разноцветные кабели, совершенно бесцеремонно передвигали мебель – с непонятной для меня целью. И что-то постоянно жевали на бегу.
Волосатый малый в разноцветной вязаной безрукавке, надетой на голое тело, снял со стены мою любимую репродукцию Магритта и дрелью стал сверлить дырку в стене. Причем дырку немалых размеров. Ее запросто можно было принять за беличье дупло. Хотя белки у нас в офисе не водились. До сегодняшнего дня.
– Эй! А, ну-ка, прекрати! – прикрикнул я на парня.
Не прекращая своего варварского действа, тот непонимающе посмотрел на меня.
У меня появилось нехорошее ощущение, как будто я был здесь совершенно посторонним человеком.
– Ты что здесь делаешь? – снова закричал я на парня.
– Проводку тяну, – спокойно ответил он.
Как будто это было нечто само мобой разумеющееся.
Похоже, я здесь был единственным, кто не понимал, что происходит.
В дверь позвонили.
Я находился ближе всех к двери, и открывать пришлось мне.
На пороге стоял разносчик из пиццерии. В красном фартуке и красной бейсболке.
– Заказ для господина Каштакова! – радостно сообщил он мне.
– Я Каштаков, но я ничего не заказывал.
– Ну, как же… – Разносчик показал мне страничку своего блокнота. – Ваш адрес?
– Мой. Но я ничего не заказывал.
Разносчик как будто не слышал меня.
– Поскольку вы наш постоянный клиент и заказали сразу более десяти пицц, мы предоставляем вам разовую скидку в размере десяти процентов от суммы всего заказа.
– Больше десяти – это сколько? – поинтересовался я.
– Пятнадцать, – ответил разносчик. – Еще три лазаньи, две порции блинчиков с творогом, чипсы, сухарики и лимонад.
– До свидания. – Я захлопнул дверь перед носом парня в красной бейсболке.
Минуту назад я хотел знать, что творится в моем офисе. Теперь же я еще хотел выяснить, кто сделал этот идиотский заказ.
Нет, я не собирался сунуть голову в петлю и удавиться от жадности. Но я хотел понять… Впрочем, это я уже говорил. А как писал Император Ху: «Если ты начинаешь повторяться, значит, ты нервничаешь. Если ты нервничаешь, значит, ты не можешь принять верное решение. Если ты не можешь принять правильное решение, тебе приходится повторяться».
– Дмитрий Алексеевич!..
Ну наконец-то! Хотя бы одна знакомая физиономия!
– Дмитрий Алексеевич!.. – ко мне подскочил Цигель. – Зачем вы разносчика выгнали?
– Он хотел всучить мне чертову уйму пиццы. Столько даже тебе не съесть.