- Ага, вы и по-русски понимаете, - заметил Озеров. - Видите? - сказал он, обращаясь к майору Волошину, но, судя по всему, желая, чтобы его слышали и солдаты, выглядывавшие из кустов. - Когда фашистов начинаешь бить, спесь и наглость слетают с них, как шелуха, и они становятся тем, что они есть. - Он повторил, рубанув воздух рукой: - Бить их надо! Бить! Тогда они поймут, с кем имеют дело!
- Немецкая армия непобедима! - сказал Курт Краузе. - Вы не можете нас бить!
- Вот как! - Теперь уже Озеров, посветлев лицом, презрительно смотрел на гитлеровца. - А разрешите спросить: почему вы оказались на земле? Вас сбил наш летчик?
Курт Краузе молча опустил чуб.
- Вы прикрывали колонны, которые идут по большим дорогам к переправе, - сказал Озеров. - Это мы знаем. Может быть, скажете, что это неправда?
- Нет, это правда, - ответил Краузе.
- Когда они должны быть у переправы?
- Завтра утром.
- Не врать! - крикнул Озеров.
Майор Волошин давно стоял позади. Он торопился дать последние указания Лозневому и скакать дальше - к реке Вазузе. Решив побыстрее закончить допрос, он выступил вперед, переспросил:
- Значит, завтра?
- Завтра утром, - повторил Краузе. - Так мне известно.
- Ну, все! - властно распорядился Волошин. - Конец!
Курт Краузе дрогнул.
- Вы меня убьете? - спросил он тихо.
- Убивать? Зачем? - презрительно сказал Озеров. - Нет, вы еще поживете. Вам будет предоставлена возможность дожить до поражения вашей фашистской Германии. Вы еще...
- Озеров, все! - крикнул Волошин. - Довольно!
Подозвав Лозневого, который все время стоял под дубом, пряча под козырьком глаза, Волошин спросил:
- Где они... твои бойцы эти?
- Здесь, товарищ майор!
- Сюда!
Из кустов орешника вышел сержант с винтовкой, а за ним - четыре бойца. Сержант был высокого роста, немного сутулый, угрюмого лесного вида, - такому только бродить за зверем по тайге. Не по годам, а скорее по выправке да по смелости взгляда, какой поднял сержант на командира полка, можно было безошибочно определить, что он давно в армии и привык к суровой солдатской службе.
- Фамилия? - спросил его Волошин.
Выждав секунду, не отрывая от командира смелых карих глаз, сержант ответил не спеша, не повышая голоса:
- Юргин, товарищ майор.
- Сибиряк, что ли?
- Угадали. С Енисея.
- Он отстреливался?
- Да, немного, - нехотя ответил Юргин.
- Вот что, орлы! - заговорил Волошин, обращаясь уже не только к Юргину, но и ко всем бойцам. - От лица службы за смелость благодарю! Солдаты ответили на благодарность, и Волошин тут же добавил: - А теперь отведите его вон туда... Подальше отведите! И покараульте. Ясно?
- Есть! - не спеша козырнул Юргин.
Курта Краузе увели.
- Отправить в штадив, - распорядился Волошин.
После этого майор Волошин пробыл на стоянке совсем недолго. Расправив на ящике измятую карту, он показал наконец Лозневому, где должен остановиться его батальон для занятия обороны.
- Батальоны Верховского и Болотина, - пояснил он Лозневому, оседлают большаки и будут сдерживать немецкие колонны, а ты будешь стоять в центре между большаками, по этим вот высоткам, по опушкам лесков...
Сдерживая волнение, Лозневой начал делать пометки на своей карте. Перед глазами пестрило: казалось, что значки, цифры, зеленые пятна и названия селений ползают по карте, как живые, убегая от ядовитого синего карандаша.
- Стой! Где метишь? - остановил его Волошин.
- Ах, вот где! Извините, товарищ майор.
- Так вот, комбат, - продолжал Волошин, - надо занять рубеж, окопаться и стоять! Без приказа - ни шагу! - Голос его зазвучал твердо. Умереть, но не сходить с места! Стоять до последнего!
Указав на карте, где намечено устроить его командный пункт, майор Волошин быстро собрался и ускакал с автоматчиками из леска.