- Не згя хлебушек кушаем, - довольно выдал Богданкович. - А что у нас с пгессой?
- Серевич с Трегубовичем обеспечили материалы, - Голубко взял тонюсенькую белую сигарету из пачки "Вирджиния слим", прозванных в народе "педерастическими палочками". - С завтрашнего дня пойдут обзорные аналитические статьи. Из Москвы прислали обращения Яблонского и "Союза Правых Сил", из Питера - классный материальчик Пенькова с иллюстрациями Ириновой.
- Щекотихин пгиедет?
- Ждем послезавтра утром. Билет на обратную дорогу ему уже взят. На третье число.
- Славно, - Богданкович потер ладошки. - Юга имеет большой вес в московских политических кгугах...
- Подожди еще развития событий, - Голубко щелкнул зажигалкой, - а то будет, как в прошлый раз. Митинг разогнали, а по телевизору об этом не сказали.
- Потому, что твои люди плохо сгаботали. Надо было не витгины камнями бить, а в ментов кидать!
- Я активистов настрополю, - пообещал Вячорка, - мало не покажется!
- Вы не могли бы потише базарить?!.- тягуче заныл Потупчик.
От громких голосов соратников по борьбе с режимом у него раскалывалась и так нездоровая голова. К тому же опять подкатывал приступ тошноты, и рот наполняла горьковатая слюна с явственным привкусом желудочного сока.
В общем и целом лидер правозащитной конвенции являл собою материальное воплощение антиалкогольного слогана "Не все водочки одинаково полезны".
Александр гулко сглотнул.
- Не нгавится - сиди дома!!! - пронзительно выкрикнул Богданкович. Алкавд недогезан-ный!!!
Звуковой удар окончательно сломал хрупкое равновесие в организме измученного Потупчика.
Он резко вскинул подбородок, намереваясь одернуть картавого лидера "Хартии-98", разинул рот, и тут случилось непоправимое.
Потупчик на мгновение побагровел, вскочил на ноги, схватился обеими руками за горло и с утробным воем выметнул на кофейный столик остатки содержимого из своего желудка. Дурно пахнущая буро-зеленая жижа забрызгала сидящих оппозиционеров и залила разложенные бумаги.
Председатель наблюдательного совета "БПК" закатил глаза, обмяк и ничком рухнул поверх свежезагаженного им же самим стола. Изящные резные ножки подломились, на пол посыпались чашки, пачки сигарет, печенье, и через секунду круглая стеклянная столешница со звоном лопнула надвое...
Влад, подобно трудолюбивому муравью, протащил тело Курбалевича до ворот. В середине пути связанный Валентин очнулся и попытался подергаться. Рокотову пришлось его успокоить ударом в челюсть.
Сразу за полуоткрытой створкой ворот обнаружился пыльный кишкообразный двор с несколькими чахлыми деревцами.
Биолог перебросил Курбалевича через плечо и протрусил до лесенки в подвал.
На его счастье, замка на покосившейся двери не было...
Валентин очнулся лишь спустя час.
За это время Рокотов надежно заблокировал железной арматуриной дверь, обследовал весь подвал, нашел два дополнительных выхода, ведущих в подъезды соседних домов, перекрыл и их на всякий случай, выкурил сигарету и выгреб из карманов пленника все подчистую.
Улов оказался жалким.
Несколько сотен тысяч белорусских рублей, паспорт на имя Валентина Курбалевича, сигареты "Пэлл Мэлл", зажигалка, перочинный нож, телефонная карточка и ключи от квартиры.
Ни пистолета, ни записной книжки, ни разорванной пополам стодолларовой купюры, служащей в плохих детективах опознавательным знаком для тайных агентов, ни карты местности с красными крестиками и другими непонятными значками.
Обычный, ничем не примечательный человек, если судить по содержимому карманов.
Наконец Курбалевич разлепил веки и попытался пошевелиться.
Влад несколько мгновений сидел молча, давая возможность пленнику осознать свое незавидное положение.