Сначала обещали им золотые горы, а после выполнения работ вышвыривали на улицу. Не оплатив ни подряда, ни билета домой. Жаловаться на коммерсантов, находящихся в плотной смычке с администрацией города и милицией, было бесполезно.
Даже столичное МВД успело погреть на этом руки. Для офицерского состава украинские бригады возвели две девятиэтажки. А когда пришел срок расчета, к толпе хохлов, выстроившихся в очередь у строительного вагончика-кассы, подлетели автобусы с ОМОНом. Работяг избили, отвезли в КПЗ и там посоветовали покинуть Москву в двадцать четыре часа.
Кулик получил в тех домах семь квартир. Три ушли двум племянникам и сестре жены, а оставшиеся он продал через подконтрольное ему риэлтерское агентство.
- Азерботов тряхани, армяшек... С "черными" не церемонься, мы с тобой уже об этом говорили, - посоветовал Прудков.
- Я помню.
- Тогда давай, действуй. Все, я тебя больше не задерживаю... Завтра позвони, что и как.
- Может, уже сегодня, - Кулик поднялся со стула, - у нас общегородские учения идут, так что все карты в руки. Заодно курсантов погоняем.
- Смотри, аккуратнее. У тебя ж еще проверяющие сидят.
- Ерунда, они и не узнают ничего...
Антончик заворочался и открыл глаза. Он был накрепко привязан к стоматологическому креслу, рот заклеен пластырем, а рядом возвышался давешний парень, выскочивший две минуты назад неизвестно откуда.
Рокотов продемонстрировал хирургу маленькие щипчики.
- Люблю хороший инструмент. Так вот, мужик, слушай сюда. Дверь заперта, так что нам никто не помешает. Орать не рекомендую. В ближайшие полчаса тебя никто не хватится, а мне этого времени - с избытком. Сейчас я сниму пластырь, и ты ответишь на несколько вопросов. Ясно?
Антончик убедительно закивал и скосил глаза.
Возле металлической тумбы кресла лежал связанный Курбалевич с залитым кровью лицом. Хирургу показалось, что Валентин уже не дышит.
Влад сорвал пластырь и предусмотрительно поднес к правому глазу пленника острое изогнутое шило на хромированной рукояти, приспособленное для извлечения глубоко засевших корней.
- Будешь дергаться или вести себя неадекватно - лишишься сначала одного глазика, потом второго. Говорить шепотом. Уяснил?
- Д-да.
- Что тебе принес этот придурок?
- Ампулы...
- Это я и так вижу, - Рокотов подбросил на ладони три стеклянные капсулы, - но вряд ли это ультракаин-форте, как на них написано.
- Там особое в-вещество, - стоматолога колотило от ужаса.
- Какое?
- Что-то типа тубарина.
- Из разряда курареподобных? - уточнил биолог, неплохо разбиравшийся в фармацевтике. В длительных экспедициях чего только не узнаешь.
- Да...
- Зачем оно тебе?
Антончик зажмурился. Ему было очень страшно. Но страшнее было сказать правду.
- Я жду, - напомнил Влад и легонько пощекотал шилом возле уха пленника, не вздумай строить из себя героя. Не выйдет. Я хорошо знаю анатомию и расположение нервных центров. При необходимости устрою тебе такое, что в ночном кошмаре не приснится.
- Эт-т-то для особого клиента...
- Кого именно?
- Человека сверху...
- Милейший, кончай говорить загадками. У любого человека есть фамилия. И я, кстати, ее знаю. Просто проверяю твою искренность, - небрежно заявил биолог. - Если ты сейчас скажешь, что тебе заказали барыгу, то станешь Кутузовым. Или адмиралом Нельсоном. Мне без разницы, какой глазик у тебя выковыривать - левый или правый...
На самом деле Рокотов не помнил, каких именно глаз лишились русский полководец и английский моряк. И ляпнул наобум.
Антончик, впрочем, тоже не был силен в вопросах истории. Однако о Нельсоне и Кутузове помнил.
- Его фа-амилия...
- Смелее, - ободрил Владислав.
- Лукашенко...
- Вот, а ты боялся! Конечно, Лукашенко.