– Да ничего я не знаю, – как-то очень поспешно буркнула Ольга. Потом оценивающе посмотрела на Свету и качнула головой: – Я имела в виду, что про свадьбу знаю, поздравить хотела. Но вообще странно, что он на тебе женился. Алиска круче была! Не тебе в обиду. Она просто звезда, тусовщица, всегда в глянце, Гера вокруг неё как дрессированный пудель скакал. Он ей, конечно, даром не нужен был. Она своего папика позлить хотела, у них контры, сколько я себя помню. Но Гера-то об этом не знал. И вдруг – бац, и на тебе женился.
– А кто такая Алиса? – дрогнувшим голосом поинтересовалась Света. Надо же, она, оказывается, ещё ревновала! Да ещё как. Словно законный муж ей рога наставлял, хотя явно эта самая Алиса была до неё. Но то, что она была какой-то там звездой, было больно и обидно. Наверное, Гера про себя их даже сравнивал. Или он вообще тоже решил эту «звезду» позлить?! И женился из принципа, чтобы продемонстрировать, мол, на тебе?! А потом наелся, наигрался и сейчас снова скачет пуделем, как выразилась эта Оля? А Света была просто орудием мести?
– Кароян, – пожала плечами Ольга. – Её весь город знает. Тебе Гера что, не хвастался? Такая девушка вроде ордена для мужика, знак почёта пожизненный.
– Нет, – упавшим голосом прошептала Светлана. – Спасибо за информацию.
– Не за что, – Ольга, прищурившись, посмотрела на Свету и добавила: – Ты вот что. Если Геру найдёшь, позвони мне. А то я до сих пор дозвониться не могу, а он мне по одному делу нужен. Но ты ему не говори, что со мной виделась. Я сюрприз сделать хочу.
Света машинально кивнула, подумав про себя, что уж больно заинтересованный у девицы взгляд. Скорее всего, она тоже бывшая Герина пассия, а узнав, что тот без пяти минут свободен, хочет снова прибрать красавчика к рукам.
Ольга, махнув рукой, широкими шагами двинулась к остановке, ни разу не оглянувшись.
– Да плевать мне, подумаешь, – убеждённо сообщила сама себе Света, тут же поняв, что врёт. Не было ей плевать. Наверное, даже при отсутствии любви ревность может жить, как ящерица, у которой оторвали хвост. И инстинкт собственника никуда не денется ещё долго. Если вообще когда-нибудь денется.
– Что? – Света даже не заметила, как подошёл Алексей. – Расскажешь? Как тебе эта Ольга? Врёт?
Света протянула ему диктофон и грустно констатировала:
– Что-то она явно недоговаривает. У меня такое чувство, что я её видела. Какое-то смутно знакомое лицо. Думаю, она бывшая Герина девица. Или будущая, которая ещё давно положила на него глаз. Думаю, я видела её у него на фото или в общей компании. Мы пару раз на какие-то междусобойчики ходили в клубы. Там куча народа была, может, и эта Ольга тоже оттуда.
Потом она рассказала про Алису.
– Да ну, это неперспективная идея, – сразу отмахнулся Лёша. – Где эта Алиса, и где твой архитектор – небо и земля. Он, конечно, смазливый и ухоженный, но не того полёта птица. Так, пообщаться чуть-чуть и забыть. Там девушка с облака, вокруг неё певцы, политики. Нет, не то. А Олю эту я проверю.
Спорить Света не стала, но про себя твёрдо решила: с Алисой она встретится во что бы то ни стало. Потому что интуиция, замешенная на ревности, дула в уши: «Проверь!»
– Да не проблема, – тут же согласилась со Светланой Ляля. – Надо пообщаться, чтобы спать спокойно. Делить вам нечего. А если это из-за той олигархической дочки весь сыр-бор, то, может, и Геру там найдёшь.
– Да это всё понято, но как мне попасть в эту тусовку-то? – заламывала руки Света. – Ещё утром мне было интересно, где муж, а теперь я ещё помираю – хочу пообщаться с его бывшей девицей. Чем дальше в лес, тем толще волки. Хочу сдохнуть холостой в женском монастыре, ненавижу мужиков. Это ж надо – такой маленький, такой хорошенький, а жизнь испоганил как стадо клопов! Где были мои глаза и мозги!
– А я тебе говорила, – радостно припомнила прошлое Гольдберг. – Но ты меня не слушала!
– Не ври, ты говорила, что я всё делаю правильно!
– Так я ж тебя просто по шерсти гладила, а сама в душе возражала, – вывернулась Ляля. – Но если бы я так и гундосила тебе гадости про твоего Герочку, мы б поругались. А ты мне дорога хоть мужняя, хоть безмужняя. Не ссориться же из-за мужика.
– Ладно, кто старое помянет, – прервала её Света. – Как мне с Алисой пересечься? Я боюсь, что в те места, где она ест или пляшет, меня не впустят – фейс-контроль не пройду. У меня на лбу написано, что я живу на зарплату. И как туда Гера-то затесался, интересно?
– Да плевать на Геру. У нас Боря есть, он тебя куда угодно проведёт, – неожиданно убеждённо заявила Ляля.
– Знаешь, у Бори ещё меньше шансов пройти в приличное место, – усмехнулась Света.
– Вот не разбираешься ты в людях, Улановская, – снисходительно оповестила её Неля. – Не меряй всех по себе. Наш Боря там желанный гость. Сейчас модно привечать литераторов, поскольку гламурные тётки перестали ломиться в дизайнеры и норовят заделаться писателями. И Борюсик у них чуть ли не гуру. Хоть и неизданный, но гений. Поэтому наводи марафет, надень что-нибудь приличное, в выходные поедем в тот клуб, где тусит бывшая твоего бывшего. Вот как я завернула! Думаю, Боря и выяснит без проблем, где именно она папкины деньги прогуливает, и внутрь проведёт.
Как ни странно, но всё именно так и случилось. Боря выяснил и провёл, хотя Светлана до последнего момента считала затею бредовой. Особенно увидев Борюсика на входе в клуб. Писатель был похож на Пенкина в молодые годы. У него зачем-то были подведены глаза, а на макушке сияла отделанная пайетками пилотка. Пиджак тоже переливался всеми цветами радуги и напоминал то ли рыбью чешую, то ли богатырскую кольчугу.
– Сейчас в их среде модно быть геем или просто иметь невнятную ориентацию, – пояснил Борюсик. – Зато девушки ко мне не пристают. Плюс я полностью ассимилируюсь со средой, мне так легче впитывать атмосферу. Это всё очень полезно для романов, можно вжиться в образ героев – в этой тусовке масса совершенно невменяемых, но ярких типажей.
Поперхнувшись мыслью про то, что за Борей и без гейского прикида девушки не особо бегают, да и сам он к невменямым типажам вполне может причислить себя, Света лишь выдавила, стараясь не хихикать, что пиджак у него бесподобный.
– В цирковой гримёрной одолжил, – гордо сообщил писатель.
Действительно, подумалось Светлане, а где ещё такую красоту можно увидеть – только в цирке на какой-нибудь обезьянке, которая носится по арене верхом на велосипеде. Тогда она ещё не знала, что им придётся в таком виде ехать домой на метро. Это у клуба Боря ассимилировался с массами, а в общественном транспорте эпатаж неуместен, как анекдоты на похоронах. Не говоря уже о подведённых глазках. И не побили их только чудом – просто повезло не нарваться на гопников. Иначе бездонная копилка писательского опыта обогатилась бы ещё и какой-нибудь больничной историей из жизни травматологов.
В клубе было шумно, душно и очень людно. Если бы в метро в час пик на такую громкость врубили музыку и выключили свет, то оказалось бы очень похоже. В полутьме было совершенно не видно и не важно, кто во что одет. Зато такие экземпляры, как Борюсик, оказывались в центре внимания – словно крутящийся зеркальный шар на сельской дискотеке. Он манерно обнимался, тёрся щечками с какими-то губасто-грудастыми девицами, причём большинство из них были почти на одно лицо, словно клоны, различаясь лишь формой локонов. Гольдберг нервничала, пыхтела и что-то бормотала, выплёвывая неразборчивые идиомы.
Алиса Кароян нашлась быстро. Света уже успела почитать про неё в Интернете и даже перестала ревновать. Возможная связь или дружба её мужа с этой девушкой казалась Светлане настолько же маловероятной, как и Джастин Тимберлейк на её кухне в мамином халате. Либо Ольга что-то перепутала, либо это было чудовищное стечение обстоятельств, никак не относившееся к обычной Гериной жизни. Так президент и дворник из аула могут находиться буквально в ста метрах друг от друга, но при этом дворник занят своей метлой, а президент проносится мимо на бронированной машине.
– Я даже не представляю, как к ней подойти, – прошипела Светлана, оторвав Борю от очередной блондинки, похожей на внучку Скруджа Макдака. – Да нас отсюда в момент выкинут.
– Тех, кто сюда попал, обратно уже не выкидывают, – просветил её писатель. Он вообще на удивление комфортно чувствовал себя в этом странном месте. Вспоминая его тщедушное, синеватое тельце и плавки, раздувавшиеся парусами вокруг тощеватых ног, Светлана недоумевала: как такое чучелко умудрилось так преобразиться. Он не пыжился, не пытался казаться своим – он просто был частью этой тусовки. А Лялька, судя по блеску в глазах, чрезвычайно гордилась своим Борюсиком и тоже начинала посматривать на него с благоговением.