– Но и вы тоже.
– Да ведь некуда отступать, дружище, за нами Земля.
Горовиц несколько мгновений вглядывался в спокойное лицо Вепрева, протянул руку Ангелике:
– Идёмте.
– Я тоже останусь! – отдёрнула она руку, закувыркалась от толчка, ударилась спиной о стенку отсека.
Лазорин аккуратно и точно остановил её, притянул к себе.
Они застыли, глядя друг на друга.
– Уходите же, Джон, – сухо приказал Вепрев Горовицу.
Командир «Непобедимого» помедлил и скрылся в проёме двери.
– Ты готов? – спросил Вепрев.
Лазорин улыбнулся, отодвинул Ангелику от себя, приладил к шлему напротив висков присоски эмкана – мысленного съёма – для включения фазера.
На панели управления установкой перемигнулись алые и зелёные искры.
– Станьте за моей спиной. Твой отец утверждал, что фазовая волна пойдёт пузырём в метре от инициативного торца.
– Слава! – прошептала Ангелика.
Вепрев отодвинул её за спину Лазорина.
– Не будем ему мешать.
Лазорин закрыл глаза, сосредоточился и услышал гул летящей на них смерти…
Я не знаю, почему комиссар Вепрев не запретил Ангелике остаться на борту станции. Возможно, он верил, что всё закончится хорошо.
Поверим и мы с вами.
Июнь 2008 г.
АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ Новогодняя сказочка для взрослых
Три приседания.
Два отжима от пола.
Три вялых рывка руками за голову, наклон.
Вот и вся зарядка.
Едва не упав на кафельный пол – зарядку он делал на кухне, – Хунхузов поплёлся в ванную. Мельком глянул на часы с кукушкой: 12 с копейками. День, естественно. Похоже, Новогодняя ночь действительно закончилась. Как он до дома добрался? Вроде бы никто не подвозил… а голова раскалывается так, будто он выпил по меньшей мере ведро шампанского, а не те несчастные полторы бутылки… или, может, больше?
Хунхузов промахнулся мимо двери, вернул себя в вертикальное положение, покачал пальцем перед носом: шалишь, браток, мы контролируем ситуацию! Сколько же он выпил? Неужели больше? И с кем?..
– Ничего не помню, – прохрипел он пересохшими губами.
Залез под тёплую воду, потом включил холодную.
Б-р-р! Хорошо, мать честная! Отличный праздник – Новый год! Жаль, что обещанные чудеса не исполняются. Верочка-секретарша игриво обещала чего-то там хорошего… вспомнить бы… нет, не получается, а жаль. Верочка плохого не пожелает, у неё муж – боксёр…
Перед носом объявилась стена ванной в брызгах.
Чёрт, так и утонуть в ванне недолго!
Хунхузов вылез, пытаясь сформулировать мелькнувшую мысль. О чём это я, господи? А, да, Верочка с мужем… не то… О чём я мечтал-то, когда били куранты? Впрочем, сейчас попью пивка и позвоню друзьям. Праздник ещё не кончился.
Насухо вытерся. Полегчало.
Залез в холодильник. Пиво есть! «Варштайнер». Холодное. Как раз то, что нужно.
Щелкнула пробка.
И в дверь позвонили.
Хунхузов прислушался с бутылкой у рта, надеясь, что ему послышалось. Но звонок прозвучал ещё раз.
Он поставил бутылку на край стола, плотнее запахнул халат, прошлёпал в тапках к двери.
– Кто там?
– Вам посылка, – послышался надтреснутый старушечий голос.
– К-какая посылка? – удивился он. – Откуда? Сегодня же выходной…
– Не хотите, не надо.
Хунхузов испугался, открыл дверь.
За дверью стояли две женщины: одна – старая, скукоженная, в невероятном зипуне, типичная Баба-яга, вторая – молодая красавица в изумительном новогоднем костюме. Если бы не отсутствие короны на роскошных волосах, её можно было бы назвать Снегурочкой.
– Здрасьте, – сказал обомлевший Хунхузов.
– На, распишись, – недовольно проговорила старуха, протягивая белый листок бумаги. На нём проступили клеточки какой-то квитанции и надпись: «посылка. Игра „Угадай своё счастье“.
– Ну? – не понял Хунхузов.
– Подписывай.
– Чего?
– Квитанцию.
– Зачем?
– Посылку тебе доставили? Доставили. Получи и распишись.
– А где посылка?
– Вот она. – Старуха подтолкнула «Снегурочку» в спину; та застенчиво улыбнулась. – Марфой зовут. Ну, берёшь аль нет?
Хунхузов, млея, черкнул закорючку на квитанции.
– Благодарствую, – проворчал старуха. – Не забижай малую-то, она беречь тебя будет.
– От чего?
– От всего. Ангел это твой, хранитель. Ну, бывай.
– Нет, постой! – цапнул он старуху за рукав зипуна. – Ничего не понимаю! Кто послал мне эту… посылку? За что?
– Аль не помнишь?
– Не-е…
– Вчерась у друзей был, у Серёги с Толевичем?
– Б-был… вроде…
– Пить меньше надо, писатель! Они в игру начали играть: «Угадай своё счастье». Помнишь?
– П-помню… кажется…
– Вспомни, что ты сказал, когда очередь до тебя дошла?
– Ч-что?
Старуха сурово поджала губы, кинула взгляд на Марфу:
– Следи за ним, милая моя, не давай много шампанского. Всё забудет, и тебя забудет, и себя.
– Хорошо, бабушка.
– Что я… сказал? – еле выговорил Хунхузов.
Старуха открыла рот, но перед глазами Хунхузова вдруг всё поплыло, и очнулся он уже за столом. Поднял гудевшую голову.
Вокруг веселились друзья, пели их жёны, какие-то незнакомые парни и девушки перебрасывались шутками. На часах было без пяти двенадцать.
Крики стихли.
Хунхузову подали бокал.
– Твоя очередь! Только быстрей, сейчас куранты ударят.
– Что… я… должен?
– Угадай своё счастье, угадай своё счастье! – дружно захлопали все в ладоши.
Хунхузов огляделся, не понимая, чего от него хотят, и увидел скромно сидевшую в уголочке девушку. Ту самую, «Снегурочку», Марфу. Оттолкнул руку Серёги, встал из– за стола, шагнул к ней.
– Вот… оно…
– Ура! – закричали все. – Целуйтесь! Новый год наступил!
Хунхузов отбросил бокал с шампанским, протянул руки к Марфе… и снова очнулся.
Это была другая компания. Намного тише. То есть та же, что и раньше, но и Серёга, и Толевич были лысыми, их жёны постарели на 37 лет, а рядом сидела Снегурочка. Марфа. Ей тоже было далеко за 50. Но она была всё так же прекрасна, как и в тот вечер, когда ему «прислали посылку». Ангела-хранителя.
Она смотрела на него и улыбалась.
Выпьем же за любовь!
И за то, чтобы сказки сбывались…
Декабрь. 2007 г.
МАРСИАНСКИЙ КОРАБЛЬ
Этот рассказ написан ровно 30 лет назад. Он был послан в киевский журнал «Наука i суспильство», однако не опубликован. Спустя два месяца мне прислали какой-то выпуск журнала, и я попросту его не раскрывал, прочитав письмо с вежливым отказом. А так как рассказ я посылал написанным от руки (!), то посчитал, что он утерян. Каково же было моё изумление, когда я, расчищая книжные и журнальные завалы дома, раскрыл этот журнал и увидел свой рассказ! Вот так он и дошёл до сегодняшнего читателя. Не судите его строго, это один из первых моих опусов. Я его практически не правил, только заменил кое-какие названия на более современные (к примеру, марсоходы тогда назывались ПрОПоМами – Приборами оценки поверхности Марса). Приятной новостью оказалось то, что мне удалось предугадать открытие на Марсе уцелевших озёр. Замёрзших, разумеется.
Место для посадки выбрали с таким расчётом, чтобы автоматический марсианский вездеход «Спиди» подошёл сначала к небольшому кратеру Глаз Красавицы, на дне которого зонд обнаружил уцелевшее озерцо, точнее, ледяной щит, а затем приблизился к расселине Гильотина, рассекающей плато Красных Дюн надвое.
21 июня 21-я экспедиция на Марс, в разработке которой участвовала 21 страна (такое совпадение посчитали мистическим и счастливым), в том числе и Россия, успешно завершилась посадкой модуля в расчётном районе плоскогорья Красных Дюн и активацией марсохода «Спиди».
Имя марсоход получил по буквам аббревиатуры английских слов, складывающихся в слово SPIDI, однако оно соответствовало и получившемуся понятию «быстрый». В принципе он и в самом деле мог двигаться гораздо быстрее прежних автоматических станций, достигая скорости в 20 километров в час.
Первые панорамы Марса в месте высадки «Спиди» передал уже спустя полчаса после высадки с платформы посадочного модуля, которая должна была навсегда остаться на планете. Затем, после тестирования всех систем, он начал плановый обзор местности, сориентировался и покатился к кратеру Глаз Красавицы.
Сенсаций от него не ждали. Вернее, не ждали каких-то сногсшибательных открытий, способных поразить учёных. Уже были найдены и изучены ледяные озёра на северном полюсе Марса, определён состав льда, в котором не оказалось живых микроорганизмов вопреки ожиданиям, хотя следы органических веществ были. Однако вопрос, была ли жизнь на красной планете в прошлом (в настоящем Марс явно был лишён жизни), оставался открытым. Учёным очень хотелось дознаться, так ли это, был ли Марс заселён и почему жизнь в таком случае погибла. Поэтому каждый из тех, кто наблюдал за путешествием «Спиди», мечтал первым увидеть… ну, всё равно что: окаменевшего марсианского мамонта, воробья, гусеницу, бактерию в конце концов, не говоря уже о следах иного плана – р а з у м н о й деятельности, под которыми подразумевались уцелевшие болты и гайки либо пирамиды, скульптуры, аэродромы и тому подобные сооружения.