Даже вроде посочувствовали, сказали, будет уголовное дело. Меня еще вызовут… а мне как-то по фигу… такое впечатление, что это все было не со мной. Знаете, как будто фильм смотрю, со стороны все вижу, а на самом деле это не я… Потом они все уехали, соседи тоже ушли.. они с нами особо не дружили, но сказали, что если надо помочь, чтобы я обращался. Вот… – Сашка шумно высморкался. Его уже не так трясло, он на глазах становился спокойнее. Видимо, ему надо было именно выговориться, чтобы окончательно прийти в себя. – Я только успел форточку раскрыть у отца в комнате, на полу прибрал, там еще раз помыть надо будет.. Вы знаете, ребята, я не знаю… Я как-то даже не верю, что он – все…
Дейрдре слушала, открыв рот. Она долго думала, что бы сказать такого ободряющего, но ничего кроме "Саш, ну ты держись теперь!" – придумать не могла. Впрочем, и этого было достаточно.
– А куда я денусь… – вздохнул Сашка, впервые, наверное, задумавшийся о том, что отец-то умер, а ему-то, Сашке, надо как-то жить дальше.
– Я только не понял. Его что, убили? – спросил Димка.
Сашка удивленно посмотрел на него, потом на Дейрдре, потом на потолок, потом – на Чудо-дерево и бессмысленно повторил.
– Его убили? Почему его убили?
– Сашка, да квартиру же твою ограбили!
– Ограбили. Да, ограбили. – Он говорил это так, как будто эта мысль только сейчас пришла ему в голову. – Да, я знаю, что ограбили. Иконы унесли. Бумаги.. Мои бумаги?!
– Ну да! Не отец же твой мебель перевернул! Он с утра еле на ногах стоял, я видел, как ты его на себе волок! Да он шкаф бы открыть не смог, вусмерть пьяный!
– Нет, ограбить, я понимаю, но отца-то зачем? Почему – убили-то? Он же просто водкой отравился.
– Нет, – сказал Дейрдре, – постой, Димка прав. Кто-то пришел и ограбил твою квартиру. Твой отец, если бы был в нормальном состоянии, постарался бы как-то этому помешать. А для того, чтобы он стал невменяемым, ему надо было крепко выпить. Наверное, подмешали чего-то в водку, типа снотворного… могло быть такое? А он этой смеси не выдержал, и все…, – ей хотелось, чтобы Сашка хоть как-то вышел из отупения, начал осмысливать происходящее.
– В общем да, я тоже читал про такие случае. Значит кто-то пришел, отец открыл дверь… Она была открыта, но не сломана.
– Значит твой отец открыл ее сам тому, кого он знал, – предположила Дейрдре.
– Да, точно. – Сашка на глазах оживал, видимо, разум постепенно брал верх над чувствами. – Знать бы еще кто эти сволочи…
– Какие-нибудь его друзья, ну с кем он пил? – робко спросил Дима.
– Ни с кем он не пил. Он был такой… – на слове "был" Сашка поморщился, -… пьяница-одиночка. Есть люди, которые пьют, им надо для этого повод, компания, еще там что-то или кто-то. А мой пил, просто пил. Один. Чтобы отключиться. Ему даже не важно было что он пьет – водку, коньяк, лишь бы заснуть и спать. Я ему никогда не покупал. Он сам ходил. Он вообще всегда ходил за продуктами, готовил часто… Вы не думайте, что он был совсем уж опустившийся… У него бывали и просветления, он даже пытался чего-то там делать, работать, вроде как… Нет, ну вы поймите, это не то, что он за бутылку водки готов все отдать, впустить в дом незнакомых людей…
На Сашку было жалко смотреть: его лицо стало похоже на маску шута, который то ли плачет, то ли смеется. Брови то взлетали ломаными линиями вверх, то сползали на самые глаза.
– Значит, кто-то знакомый был? – спросила Дейрдре, пытаясь снова заставить Сашку думать, а не страдать. – У него совсем друзей не было?
– Не-а, он всегда был таким одиночкой. Творческим одиночкой. Между прочим, талантливый был человек, в Союзе Художников когда-то состоял. Но.. не знаю, как объяснить… Он людей не любил. Вообще. И не умел с ними ладить. Он женился-то, когда ему уже было сорок пять.