— …Отонаси-сан. Слушай, то, что я оказался здесь, сам того не зная, — это значит, ты говорила с [Юхэем Исихарой], вер- …э?
Пока я говорил, неуклюже распластавшись по полу, Отонаси-сан подошла ко мне вплотную. Она была так близко, что я ощущал приятный запах ее длинных волос… шампунь, наверно, или еще какая косметика.
— Ч-что за?..
Раздался щелчок; тут до меня дошло, что Отонаси-сан снимает браслеты у меня с ног. …Хорошо, конечно, но можно было бы и предупредить.
Освободив мне ноги, Отонаси-сан села передо мной на колени.
— Эмм…
Я последовал ее примеру и сел тоже.
Она медленно раскрыла рот.
— Кадзуки, кто я?
Чего это она ни с того ни с сего?
Она Мария Отонаси. Это я могу сказать не задумываясь. Но почему она задает такой вопрос, и именно сейчас?
— Вспомни «Комнату отмены».
— Э? …а!
Она мне напомнила: там был момент, когда она попросила меня написать ее имя, примерно как сейчас.
Тогда Отонаси-сан спросила, как ее зовут, надеясь заставить кого-нибудь написать «Мария» — имя, известное лишь тому, кто сохранил память.
Так ради чего она спрашивает это сейчас?
Ради того, чтобы распознать меня. Отонаси-сан спрашивает это, чтобы отличить [меня] от [Юхэя Исихары]. Потому что если я назову имя, которое знаю лишь [я], она сможет понять, что я — это [я].
— …Ая Отонаси.
Так что я выдавил это имя. Имя, которое она произносила в «Комнате отмены», имя, известное только [мне].
Но раз она спрашивает, значит, она до их пор не знает, кто нынешний я? И я должен так ответить, чтобы она увидела, что я — это [я]?
Это как-то… очень страшно.
— Ая Отонаси, да?
Почему-то она пробормотала эти слова с унынием в голосе.
— …Я неправильно сказал?
— Нет, все правильно. Я просто не ожидала, что ты сможешь ответить так четко. Вот и все.
— …Ну ладно. Но теперь ты поняла, что это [я]?
— На данный момент — да. Полагаю, ты уже знаешь, но я в целом разобралась в ситуации. Кроме того, я уже слышала голосовой файл, который записал [Юхэй Исихара].
— Так.
— И говорила с самим [Юхэем Исихарой].
— …И как он был? Он рассказал что-нибудь?
— Ммм, не могу сказать точно.
Резковато как-то она это сказала.
— А, но он был в ярости? В конце концов, тебе же пришлось воспользоваться наручниками.
— Разумеется, я учитывала такую возможность, потому и воспользовалась. Нет, правильнее сказать, я ими воспользовалась ради тебя, Кадзуки.
— …Чего?
— Как ты среагировал, когда понял, что скован? Что ты сделал?
— Ну, это… я офигел… и даже упал.
— Я ждала именно такого.
— …Ты хотела надо мной поиздеваться?
— Нет. Я думала, что смогу увидеть момент переключения с [Юхэя Исихары] на [Кадзуки Хосино], если дождусь такой твоей реакции. Но в итоге я все пропустила, потому что была в душе. А жаль, что я не смогла понаблюдать, это было бы смешно.
Значит, все-таки она хотела надо мной поиздеваться!
— Ладно, на этом все. Кадзуки, мы уходим.
— …Чего?
Отонаси-сан почему-то сделала изумленное лицо.
— К тебе домой, разумеется. Как ты думаешь, сколько сейчас времени?
— Э?
Я завертел головой в поисках часов, наконец нашел. 7:15 утра.
— Или ты хочешь опоздать? В школу пора.
— Хех…
У нас в школе только вторая и четвертая субботы месяца выходные.
— Что еще за «хех»? Собираешься в школу идти с пустыми руками?
…Ее слова не лишены смысла. Придется зайти ко мне домой.
— …Эмм, а можно я домой один пойду?
— Ты что? Ты ведь даже не знаешь, как отсюда до твоего дома добраться, верно? Ты вообще дойдешь один? И, в любом случае, пешком ты просто не успеешь. Я тебя подброшу на мотике.
— Л-ладно.
Что же мне делать?..
В смысле — не по собственной воле, но я ночевал не дома, не спросив разрешения. Как будет выглядеть со стороны, если я вернусь домой рано утром? Я проверил мобильник и, как и ожидалось, там было несколько пропущенных звонков от мамы. Паршиво. А если вдобавок рядом со мной будет еще и девушка моего возраста…
— Эмм, Отонаси-сан. Можно тебя попросить спрятаться, когда мы доедем до моего дома?
— Почему это?
Отонаси-сан смотрела на меня озадаченно. Разумеется, мои намерения до нее не дошли совершенно…
Остается только проскользнуть в дом и подготовиться к школе незамеченным.
2 мая (суббота) 07:34
Попытка вернуться домой незамеченным завершилась полным провалом.
— Нехорошо получилось, — пробормотала Отонаси-сан, когда, запарковав мотоцикл возле моего дома, мы с ней шли к станции.
— …Это точно, — согласно кивнул я и вздохнул.
Мама засекла меня аккурат когда я собирался подняться по лестнице.
Разумеется, последовала нотация.
Тут уж ничего не поделаешь. Я прекрасно понимаю, что мама просто не могла на меня не рассердиться, раз уж я ночевал вне дома, никого заранее не предупредив. Ничего не поделаешь, но…
Время шло, и, естественно, Отонаси-сан надоело ждать перед домом.
И, что логично, мама решила, что внезапно появившаяся Отонаси-сан и была виновницей моей отлучки, и уставилась на нее. Как ни странно, Отонаси-сан ответила на ее сердитый взгляд мягкой улыбкой. Затем она произнесла вот что:
— Кадзуки вовсе не наслаждался ночной жизнью. Он просто был вместе со мной все это время, до самого утра. Я не приглашала к себе в комнату других людей. Мы были абсолютно одни, так что волноваться совершенно не о чем.
…Не, ну не так же надо говорить в подобных ситуациях, как вы считаете?
Мама застыла столбом; мне ее даже стало жалко. Ее ведь никак не отнесешь к числу матерей, которые не присматривают за своими детьми. Отонаси-сан явно не поняла такой реакции и, нахмурив брови, продолжила:
— ?.. Как я уже сказала, Кадзуки никуда не ходил, он просто спал у меня в комнате. Никаких проблем ведь нет, верно? А, ну, правда, случайно я была немного грубовата.
Мама молча взглянула на мои запястья. Там по-прежнему краснели следы от наручников.
Мама хлопнулась в обморок прямо на месте.
Отонаси-сан машинально подхватила ее; и только тут до нее таки дошло.
— Ааа! Понятно. Мы мальчик и девочка в период полового созревания, да?
— И как мне теперь смотреть ей в лицо?..
Вспомнив ту сцену, я глубоко вздохнул.
— Ты о чем?
— Э? Разве это не ты только что сказала «нехорошо получилось»?
— Ну да. Я имела в виду свой мотик.
— Мотик?
Вот тут я понял, что моих тревог она совершенно не разделяет.
— Я подбросила тебя на мотике, верно? Если считать и [Юхэя Исихару], то два раза. Это я и называю «нехорошо».
— ?.. Почему?
— Попробуй представить, что произошло бы, если бы [Кадзуки Хосино] и [Юхэй Исихара] поменялись, пока ехали. Ничего удивительного, если бы ты отпустил мой пояс и свалился от неожиданности, в точности как это и произошло, когда ты увидел наручники.
— А…
Вот, значит, почему она оставила мотоцикл у меня перед домом.
— Что за безрассудство, тем более, в моем исполнении… Теперь я буду внимательнее.
— Угу. …Кстати, Отонаси-сан. Можешь рассказать, что было, когда ты была с [Юхэем Исихарой]?
Как только я это спросил…
— …
Отонаси-сан застыла на месте.
И взглянула на меня.
Бесстрастно.
— Э?..
С чего вдруг такое лицо?
Она раскрыла рот, лицо ее по-прежнему оставалось как каменное.
– Я н е м о г у р а с с к а з а т ь т е б е, ч т о п р о и з о ш л о.
— П-п-
— Почему? Разве я тебе уже не говорила?
И так же бесстрастно она выплюнула следующие слова.
— Я не могу тебе больше доверять.
Конечно, она мне это говорила. Я уже слышал эти слова. И уж точно не могу забыть. Но…
— Но это разве не отменилось?..
Ведь сейчас уже не тогда, это раньше мы не знали, что происходит. Отонаси-сан уже поняла причину моих необъяснимых поступков.
— Не отменяй такие вещи по собственному усмотрению. Ты что, ничего не понял? Во-первых, мы не знаем, насколько правдивы слова [Юхэя Исихары]. Может, он на самом деле владеет памятью [Кадзуки Хосино] и использует обе личности себе на благо.
— Н-но это совершенно глупо!
— Да, возможно, я чересчур подозрительна. Но нет доказательств, что я неправа.
— Но…
— Допустим, свойства «шкатулки» именно таковы, как говорил [Юхэй Исихара]. Даже тогда…
Внезапно Отонаси-сан хлопнула в ладоши.
Я от неожиданности моргнул.
— Представь себе, что переключение произошло сейчас. Я совершенно никак не могу это узнать. А значит, я буду говорить с тобой как с [Кадзуки Хосино], не замечая, что ты уже [Юхэй Исихара]. Мы не знаем, когда ты переключаешься. Важный план может утечь к [Юхэю Исихаре]. Следовательно, это опасно. В общем, та же ситуация, что была только что с мотиком.