Мальчику было лет семь. Худой, с челкой на глазах, он, в точности как Митька Карину, заслонял собой совсем крошечную толстенькую девочку лет трех. Лицо мальчишки было сердитым и перепуганным, он вздернул губу – то ли рычал, то ли кричал что-то. А малышка, похоже, не очень-то и понимала, что происходит.
– Он пришел за ними, – Диймара передернуло, – но они слишком были маленькие. Их присутствие не перекрыло смерть взрослого волка. Их прятали… – его голос сорвался, – вот в этом доме.
Карина оглянулась на дом и поняла, что в дверях стоял кто-то еще. Статуя… То есть не статуя. Омертвевший человек. Высокая женщина, заметно беременная, в ужасе подносила руки к лицу. Но не донесла и застыла. И было видно, что у нее такие же, как у Диймара, острые нос и подбородок. И прямые волосы точно так же капризно падали на плечо.
– Ой… – выдохнула Карина, – это твой дом, да? Это твоя…
– Их прятали у нас, – перебил ее Диймар. – Ларса и Эленку. Нас с братом бабушка забрала на три дня всего, мы ребят с собой звали, но их увозить было нельзя. Там еще… папа в доме. Он хотел из окна на охотника выпрыгнуть… Не успел, так и омертвел одной ногой на полу.
Карина молчала. Что тут можно сказать?
Митька присел возле детенышей, всматриваясь в лицо Ларса. Потом зачем-то погладил по голове омертвевшую Эленку.
Диймар шумно дышал через нос, стискивая зубы.
– Ларсу было восемь, а Эленке три или четыре, не помню.
– А тебе?..
– Мне семь, а братишке год всего…
Получается, что это омертвение произошло примерно в одно время с земным. Ну, плюс-минус немного…
– А сколько тебе сейчас?
– Пятнадцать.
– Митьке тоже почти столько…
– Ах, вот как? Ни минуты без Митьки, каждое второе слово – об охраннике…
Вот что за дурак? Нашел время…
– Что ты чушь несешь? Он не охранник, он мой друг!
– О как!
Диймар вдруг наклонился к Карине совсем близко. Глаза у него оказались не карие, а совсем светлые, почти желтые. И очень злые.
– Вообще не понимаю, как вы еще живы оба, – почти выплюнул он ей в лицо, – защиту даже ставить не умеете, а сами потащились в омертвение непонятно с кем. Идиоты.
Очередная жилка дернулась у него под глазом. Псих ведь, самый натуральный. Карина поднялась на цыпочки, едва не боднув его лбом.
– Не такие уж мы идиоты. В омертвении глубины нет. Что ты нам сделаешь без своих распрекрасных ритуалов, а, будущий знаккер и даже, может, символьер Шепот?
Вот черт, а дыхание у него – словно он какую-то мятно-ореховую конфету ел только что.
– Это у пространства глубины нет, – по тонким губам мальчика пробежала улыбка, – а у вас есть. Мы – четырехмерны, и тут наши глубины соприкасаются. Это свойство абсолютной трехмерки. Чуешь, чем пахнет?
Ничего она не чуяла. А Диймар, видимо, понял это и усмехнулся. Вдруг положил Карине руку на плечо. Она почувствовала, что он ее слегка толкнул, но… его ладонь вдруг нырнула в глубину.
– Э, ты что творишь? – Она попробовала вывернуться, вытащить руку, но не вышло. Диймар только зло усмехался, сверля ее своими желтыми глазищами. А Митька, рассматривающий детенышей, вдруг захрипел и схватился за горло.
– Как удачно получилось. – Диймар шевельнул рукой. Карина ничего особенного не ощутила – как будто рука мальчишки так и лежала на поверхности ее плеча. Зато явно ощутил Митька. – Выход из твоей глубины оказался прямо у него в горле. Какой-то долбаный символизм! Я могу спокойно его придушить. Если только ты не… Ха! Ты ведь сделаешь все что угодно, чтобы я твоего дружка отпустил, да? Все, что я скажу! Даже на Иммари сама побежишь, как миленькая.
Что сейчас творилось внутри у нее – словами не описать. Если коротко, то ей хотелось крушить все вокруг, а лучше – всех вокруг. Но еще почему-то Карина вчувствовалась в этот момент. И с ужасом поняла, что останавливать происходящее ей почему-то не слишком хочется.
Вот только бы вывести из-под удара Митьку. Как? Да любой ценой. Она же действительно сделает все, что скажет Диймар. И он это тоже понял.
– Ну что? Что бы мне от тебя потребовать? Может, чтобы…
Краем глаза Карина уловила движение. Митька все же каким-то образом сопротивлялся. И медленно шел к ним – несчастная пара шагов, но на них сейчас тоже нужно время. Тут еще Диймар со своим мятным дыханием, глазами-фонарями и злыми словами наклонился к ней совсем вплотную.
Что ей тогда захотелось сделать, она никому не рассказала. Она и вспоминать-то об этом побаивалась. Но мало ли чего захотелось. Карина просто тронула пальцем губы Диймара. Осторожно погладила по щеке, рядом со ртом. И Диймар на секунду растерялся, потерял контроль над ситуацией.
А в следующую секунду он уже рухнул на сухую, мертвую землю, сбитый с ног Митькой. Вывернуться не успел, Митька занес кулак.
– Защиту ставить я умею, – хрипло сказал он, – и я все-таки волк, меня придушить – у тебя кишка тонка.
И впечатал кулак… в землю. В сантиметре от головы противника.
Карина выдохнула.
Диймар на секунду замер, потом сгруппировался и змеей вывернулся из-под Митьки. Вскочил на ноги и легко вытянул из собственного предплечья боевой шест. Митька прищурился, закусил губу и сжал кулаки.
– Ну, давай, – почти весело подначил он.
Нашли время. И место. Карина не придумала ничего лучше, кроме как броситься между ними.
К счастью, не успела. Между несостоявшимися дуэлянтами, раскалывая гипсокартон омертвевшей лужайки, опустился белый хвост драконоида. А потом – как очень веский аргумент против драки – сам его хозяин. Резак осмотрел честную компанию и глухо заворчал.
– Мордобой пока отменяется, – выдохнула Карина. – Не знаю, придурок, зачем ты нас сюда притащил. Но впечатлений хватит надолго. Давайте уже валить отсюда.
– Залезайте, – буркнул Диймар, убирая шест.
Но Митька придержал Карину:
– Нет, с ним мы больше никуда не полетим.
– А как выбираться? – удивилась девочка. – Я дорогу не запомнила.
– Пока ты в небо таращилась, я запоминал, – со своим обычным твердокаменным спокойствием сообщил друг и указал в сторону, противоположную холмам. – Нам вон туда. За полчаса до края омертвения доберемся. Там предгорья. Обернемся волками и через полдня будем в городе. Лучше от бабушки огребу, чем с этим… уродом еще куда-то полечу. Ты со мной?
– Я с тобой.
Опять Каринина очередь вцепляться в его руку, как в якорь. Лучше уж через незнакомые горы и по шее от Эррен, чем остаться наедине с Диймаром. И с мыслями, которые он вызывал. Или это не мысли, а что-то другое, неформулируемое…
– Ну, как знаете.
И, не тратя лишних слов, Диймар запрыгнул на шею Резаку. Тот снялся с места не так быстро, как в прошлый раз, с удивлением оглядываясь на своих новых друзей, не захотевших лететь на нем.
– И что теперь? – спросила Карина.
– Теперь пошлепали на выход, – отозвался Митька. – Мерзко тут.
Но обернуться волками и пробежаться по горам не удалось. На границе омертвения их ждали. Ангелия только холодно кивнула внуку. Зато Эррен налетела на Карину, едва не сбила с ног.
– Что ты, мрак побери, делаешь? – заорала она, вцепляясь племяннице в плечи и тряся ее, как грушу. – Карина, у тебя голова есть? Куда тебя понесло?
– Я… Мы… – Ох, черт, времени прошло чуть больше часа, что ж теткам в кафе не сиделось-то? – Эррен, мы думали, вы часа два проболтаете, а мы туда-обратно быстренько…
И тетка в сердцах отвесила ей оплеуху.
– Два часа? Ты что, думала, что мы за два часа о вас не вспомним ни разу? Да будь вы даже чужими детьми, мы бы и то за вас, дубин, беспокоились. А вы наши! Да мы практически следом за этим белым бандитом летели. Ну, погоди, заср… пакость ты мелкая! Я придумаю, как тебя наказать.
– Можешь меня на бал не пускать. – Шестым чувством подростка Карина ощутила, что гроза миновала.
Тетушка усмехнулась.
– А ежа голым задом попугать не надо, нет? – ехидно осведомилась она. – Думаешь от уроков танцев увильнуть? Не выйдет. Я что-нибудь посерьезнее придумаю. За мной шагом марш! Городскую стражу на ноги поставили из-за вас.
Карина потащилась за теткой, старательно изображая раскаяние и, вопреки здравому смыслу, чувствуя, как внутри разливается тепло. Да, Эррен отвесила ей по башке, и пребольно. Но она беспокоилась о племяннице, думала о ней. Да фиг с ней, пусть наказывает сколько угодно.
Глава 35 Перед балом
Три дня спустя после приключений в омертвении Эррен перевезла Карину в свои комнаты в Академии четырехмерников. Всего пара длинных коридоров отделяла их от здания ратуши и большого зала. Который, кстати, сейчас вовсю украшали ко Дню пилигримовых яблок. От мысли о бале и толпе веселящихся школьников хотелось тихо удавиться, но возражений тетка не принимала.
Зато Ангелия и Митька остались на праздник и разместились в гостинице. Ребята успели обсудить все (или почти все!), что с ними произошло за три недели разлуки.