Что же мы, не могли всей семьей погулять?
— Во-первых, завтраком Ильза нас накормила. А во-вторых, почему бы в День Героя внучке не погулять с дедушкой, который тоже, некоторым образом, герой? И потом, по выходным ты любишь спать до полудня…
— Хватит-хватит, — замахал руками Йозеф. — А то я же в итоге окажусь виноват! Сто раз зарекался с тобой спорить… Здравствуй, дочка!
— Привет, па! — Агнешка чмокнула отца в щеку. — Мы так здорово погуляли! Если бы еще не надо было возвращаться…
— Как это — не надо было возвращаться? — не понял Йозеф. — И куда бы вы тогда пошли?
— Ой, па, да не придирайся ты к словам…
— Прошу к столу! — провозгласила Ильза, самолично внося истекающую паром супницу.
— А где Тельма? — спросил Феликс, занимая свое место напротив Агнешки.
— Понятия не имею! Я услала ее на ярмарку еще до вашего ухода, и она до сих пор не вернулась, — пожаловалась Ильза, разливая суп по тарелкам.
— Ах, на ярмарку, — понимающе кивнул Феликс. — Тогда раньше вечера ее ждать не имеет смысла. Там такое творится…
— Вы и на ярмарку успели сходить? — спросил Йозеф.
— Издалека поглядели, и мне хватило… Агнешка туда порывалась, да времени уже не было. Передай хлеб, пожалуйста.
— Тогда где же вы гуляли? — поинтересовалась Ильза.
— Сначала мы смотрели на парад, — принялась рассказывать Агнешка. — А потом навестили дядю Бальтазара…
— Ох, Феликс, я же вас просила… Боюсь, теперь мне предстоит еще одна неприятная беседа с директрисой гимназии. И как я ей объясню, что Агнешка нахваталась таких выражений от лучшего друга своего дедушки?
— Каких это выражений? — удивился Феликс. — И что значит «еще одна беседа»?
— Подумаешь, — пожала плечами Агнешка. — Ну сказала я этой дуре Иветте «Хтон тебя задери»…
— Агнесс! — рассердился Йозеф. — Как тебе не стыдно?! За столом?
— А не за столом — можно? — лукаво уточнила Агнешка.
— Вот! Вот вам и дядя Бальтазар! — восклицала Ильза.
— И правда, Агнешка, нехорошо, — пожурил внучку Феликс. — Бальтазар — старый грубиян и сквернослов, и подражать ему не стоит…
— Нисколечко он не грубый! Он просто темпераментный!
— Себастьян тоже темпераментный, но он ведь не ругается без должного на то основания, — поучительно заметил Феликс.
— А что, Себастьян уже вернулся из Мадрида? — осведомился Йозеф, переводя беседу в более безопасное русло.
— И Патрик тоже. Сегодня вечером, если не случится ничего непредвиденного, они оба поступят в Школу.
— Кстати, о вечере. Вы на ужин успеете?
— Я постараюсь, Ильза, но ручаться ни за что не могу. После церемонии будет банкет, и сколько он продлится — никому не ведомо… А кого вы уже пригласили?
— Сейчас посмотрим, — проговорил Йозеф, промакивая салфеткой губы и отодвигая тарелку. Он сунул руку в карман шерстяной кофты и достал список гостей. — Так, определенно будут Бергеры и полковник Фромм, также обещал вырваться Хельмут, должны прийти Каспар с Эмилией…
— А они разве сейчас не в ссоре? — удивилась Ильза.
— Кто их разберет… Вроде нет, а может, и да… Появится господин Теодор с супругой, Симона со своим очередным мужем, и так, по мелочам… Я думаю, всего соберется не больше пятнадцати человек. Ах да, еще припрется Иржи в компании двух-трех девиц малопристойного поведения…
— Ты его что, пригласил?! — испугалась Ильза.
— Зачем? Он всегда сам приходит. Главное — его вовремя спровадить, пока он не учинил скандала…
У Феликса вдруг сильнее прежнего начало колоть в затылке. Он извинился, сославшись на головную боль, встал из-за стола и поднялся к себе, чтобы немного подремать перед церемонией.
Убранство его спальни представляло собой невообразимое сочетание строгого аскетизма и тяги к сибаритству.