Он нащупал края ставшей бесполезной чешуйки, потянул за них и, собрав остаток сил, оторвал, вскрикнув от боли в обожженных пальцах. Так же нестерпимо горело все внутри, когда Малистрикс ставила своё клеймо. Дамон поддерживал умирающего, рассматривал грудь с образовавшейся кровавой раной и странный предмет зажатый в его кулаке.
– Не надейтесь победить, – хватая ртом воздух, простонал младший командир. Он чувствовал, как воля и мысли Малистрикс покидают сознание. Внезапно ему стало очень холодно. Зубы стучали, но рыцарь продолжал, глядя в глаза Дамона: – Вы не знаете, какой силе противостоите. – Злобная гримаса исказила его лицо, сжатый кулак с чешуйкой коснулся обнаженного бедра Дамона. – Забери это и умри, как я.
Пластинка чешуи из хвоста красной драконицы на глазах приросла к плоти Дамона, словно второй слой кожи, и приняла прежнюю форму мертвой лилии. Грозный Волк вскрикнул от жара, охватившего все тело, в горле сразу же пересохло, кровь готова была закипеть. Он покачнулся, отпустил рыцаря и упал в грязь. Грозный Волк, агонизируя, катался по земле, его сердце почти остановилось от боли.
– Что ты наделал? – набросилась Ферил на младшего командира, но тот уже ничего не слышал. Эльфийка упала рядом с Дамоном, пытаясь помочь, но не могла остановить его конвульсии.
Дикий прыгал вокруг, жалобно скулил, боясь приблизиться, и Палин отвел его в сторону. Убедившись, что волк немного успокоился, он вернулся к столпившимся в замешательстве товарищам.
– Это черная магия, – решительно заявил старший Маджере.
– Нужно немедленно отцепить это! – закричала Ферил.
– Нет! – предостерег ее Гилтанас. – Рыцарь сказал, что Дамон погибнет, если оторвет эту штуку. Возможно, это правда. Мы не знаем, какое в ней заключено колдовство.
– Но он умирает! Надо что-то делать!
– Подожди, – вмешался Палин, – давайте посмотрим, что это.
Он отошел от Алина, сознание которого все еще оставалось затуманенным, проясняясь лишь на короткое время.
Тут все взглянули на Дамона и увидели, что судороги начали ослабевать, он лежал на спине и жадно ловил ртом воздух. Через несколько минут взгляд Грозного Волка стал вполне осмысленным. Эльфийка помогла ему подняться, глаза их встретились.
– Со мной все в порядке.
И действительно, боль прошла, в мышцах появилась легкость, даже сил прибавилось, хотя оставалось сильное покалывание в ногах.
– Я ничего не понимаю, – нервничала Ферил. – Что он сделал? Что это за чешуйка? Как ты попал сюда? Как ты вообще…
– Оказался жив? – радостно закончил Дамон.
Покалывание прекратилось. Прощальный подарок Гистера больше не давал о себе знать. Правда, достаточно было одного взгляда, чтобы понять – он никуда не делся.
– Ферил, я…
Закончить не хватило терпения. Эльфийка, подхваченная в крепкие объятия, болтала ногами и уже сама тянула вновь обретенного возлюбленного за бороду, чтобы поскорее прикоснуться к его губам.
– Мое спасение – долгая история… Я попозже расскажу. – Слова прорывались сквозь поцелуи, которые становились все крепче и жарче: – А чешуйка… Нужно просто ее удалить, – заключил Дамон, когда, наконец, смог вдохнуть полной грудью.
Гилтанас вежливо кашлянул в стороне. Счастливцы чуть отстранились друг от друга и взялись за руки, сцепив пальцы. Дамон оторвал взгляд от лица Ферил и оглянулся на Палина, Алина и Гилтанаса. Никто не обратил внимания на то, что Дикий продолжал скулить и держался на расстоянии.
– Вероятно, это чешуйка дракона, – сказал Палин. – Я изучу ее внимательней, когда мы вернемся на корабль. Не хотелось бы потерять тебя второй раз, попытавшись снять ее прямо здесь.
Гилтанас подобрал алебарду и вложил в руку Грозного Волка со словами:
– Какое удивительное оружие.
– Это тоже часть длинной истории, – ответил Дамон, внимательно поглядев на пожилого эльфа.