Колдовство остановило кровь. Только два ярко-красных следа на коже напоминали о попадании стрел.
– У тебя останется шрам, – сказал Джаспер.
– Пускай. Он в таком месте, где его никто не увидит. Спасибо за все.
– Ты потерял много крови, поэтому несколько дней слабость будет давать о себе знать. А вот с вашими ожогами и волдырями на ногах я ничего не смогу поделать. Будете линять, как змеи. Надо было лучше одеваться, собираясь в пустыню.
– Спасибо, – повторил Палии.
– Не за что.
Ворчун склонил голову на раскрытую ладонь и указал на Палина.
Джаспер кивнул:
– Да, ему нужно отдохнуть. Но сначала пусть поговорит с одним из освобожденных, с тем стариком с глиняной дощечкой. Он все время упоминает Келлендроса и настаивает на встрече с тобой. На мой взгляд, он заговаривается и вообще немного не в себе, но, если ты уделишь ему пару минут, возможно, он оставит нас в покое.
– Старик пытался что-то объяснить еще на обратном пути из цитадели, – подтвердила Ферил.
– Может быть. Я плохо помню обратную дорогу. – С помощью эльфийки Палин сел и медленно спустил ноги на пол. – Ладно, схожу к нему.
– Ты никуда не пойдешь, – приказал Джаспер. – Он сам придет сюда.
Через несколько минут Гилтанас привел старика. Седой и сгорбленный, одетый в рваную, но чистую одежду, он бережно прижимал к груди свою табличку.
– Это Раалумар Сагет, – объявил Гилтанас и отошел в сторону. Вошедший приблизился к кровати.
– Зови меня Сагет, – прозвучал тихий, скрипучий голос, – так называли меня мои друзья. Но они мертвы. Хамулар, Генри, Алисия – все. Старые, умершие, погребенные. – Он замолчал, уставился на глиняную дощечку блеклыми голубыми глазами, потом что-то забормотал о старости и морщинах. – Южный Эргот. Вы плывете туда. Я слышал. Моряки говорили. Холодное место. – Сагет закашлялся и тяжело вздохнул. – Там холодно, сейчас и всегда. Плыть туда – неправильное решение.
Джаспер приблизил губы к уху Палина и прошептал:
– Точно заговаривается. Может быть, отложим это дело? – И поинтересовался вслух: – Почему это неправильное решение?
– Посмотрим-посмотрим. – Чудаковатый гость сдавленно фыркнул. – Алисия могла бы объяснить вам это быстрее. Я сказал, что она умерла?
Гном и маг кивнули.
– Посмотрим. Вы хотите сразиться с белым драконом. Правильно?
Ферил встала у него за спиной и увидела, что табличка покрыта тысячами непонятных символов.
– Кто-то должен сражаться с драконами, – объяснил Огненный Горн. – Если мы не будем противостоять владыкам, скоро на Кринне не останется ни одного свободного места.
Сагет вновь посмотрел в свою табличку.
– Жаль Алисию, а бедного Генри еще больше жаль. Вы можете найти своим силам лучшее применение, чем война. Хамулар сказал бы вам то же самое. У белого дракона теперь есть союзник. Вы ведь знаете, что некоторые владыки объединяют силы. Например, Фрост с Южного Эргота и красная драконица, которая живет у Кендермора.
– Малистрикс, – сказал Палии.
– Да, Красная Убийца. Это неизбежно. Красная драконица хочет создать мощный союз. Если ей это удастся, произойдет что-то страшное.
– Поэтому, если мы убьем белого дракона, это ослабит их союз, – заключил Джаспер.
Старик закрыл глаза, тяжело засопел и заерзал на месте. Когда он вновь заговорил, голос звучал яснее и звонче, как будто в эту речь были вложены все оставшиеся силы:
– Слушайте меня. Используйте свои силы в лучших целях. Забудьте про белого дракона. В первую очередь занимайтесь магией, а потом – драконами. Синий дракон Келлендрос, или, как его называют, Шторм над Ансалоном, ищет древнюю магию из Века Мечтаний.
– И что тебе об этом известно? – сразу заинтересовался Палин.
– Эта магия сильнее, чем все колдовство и чары, существующие ныне.