Ты всегда был чужаком среди нас. Он опять сделал выпад.
– Ты нарушил Закон, и теперь ты умрешь.
Фрейдал нанес мощный удар, целясь Ронину в бок. При этом он крутанул клинок в попытке обойти блок, поставленный Ронином. Но тот ощутил силу натиска и вместо того, чтобы отбить удар, просто отпрянул в сторону. Противники сцепились, закрывшись мечами. Теперь их лица находились буквально в нескольких сантиметрах друг от друга.
– Ты думал, что я погиб, – прошептал Фрейдал в лицо Ронину, – но я выжил. Даже после твоего подлого удара. Я цеплялся за жизнь, я не мог умереть, не завершив свою миссию. Меня спасла сила моей правоты. Только она поддержала меня, а потом мой писец вскрыл себе вены и отдал мне свою кровь. Он понимал, в чем состоит его долг. Он питал меня своим теплом и жизнью своего тела, чтобы свершился Закон, чтобы я выжил и смог отыскать вас с Борросом и свершить правосудие.
Фрейдал вырвался, сделал обманный выпад, метнулся в противоположную сторону и добавил:
– Закон всегда торжествует. Порядок всегда победит в схватке с хаосом!
Он прорвался сквозь защиту Ронина. Острие его клинка вспороло ткань на рубахе и полоснуло по коже. Ронин поднял меч, ослабив силу удара, и не отступил.
– И ты еще называешь себя мужчиной? – вскричал Фрейдал. – Трус! Почему ты не нападаешь?
Шепот над ухом – мягкий шелест со стальной сердцевиной. Ронин явственно слышал слова Саламандры, своего наставника по практике боя: «В бою, мой мальчик, побеждает не обязательно тот, чья рука сильнее. Сначала ты оцени возможности противника. Оставайся на месте. Не нападай, но и не отступай. Представь, что ты камень, и будь скалой, о которую бьется противник, и тогда ты увидишь его слабые места. А потом, мальчик мой, когда его разочарование неизбежно обернется яростью и реакция у него замедлится, если у тебя достанет ума, ты непременно найдешь путь к победе».
Ронин был хорошим учеником, он твердо усвоил уроки сенсея. Вот почему он стоял на неверной палубе, в тени обсидиановых кораблей, странные паруса которых закрывали небо, и отражал все броски Фрейдала, не переходя в наступление. Он парировал могучие горизонтальные удары, коварные режущие косые и колющие вертикальные, беря на заметку все ложные выпады и движения. Он мастерски удерживал выверенный баланс боя, который и делал сражение на мечах столь сложным искусством, возносящим лучших своих исполнителей на высоту, недосягаемую для обычного воина. И уже очень скоро Ронин распознал правду – в этом ему помогло не только пристальное наблюдение за стилем Фрейдала, но и те истины, которые саардин изрекал с такой торжественной убежденностью. А еще он инстинктивно почувствовал, что Фрейдал – очень опасный противник. И вовсе не потому, что саардин так искусно владеет мечом. Его главная сила была в его непоколебимой вере в свою правоту, в железную непреложность Закона. Он не был наемником. Наемника, даже искусного, победить нетрудно. Фрейдал был фанатиком, слепо преданным своему делу. И именно эта слепая вера питала его силой и волей к победе. Фрейдал превратился сейчас как бы в живое олицетворение Фригольда, утратив все человеческие черты. Но Ронину это тоже придало решимости. Теперь он должен был победить. Не Фрейдала, а то бесконечное зло, которое воплощал в себе Фригольд.
Фрейдал сделал еще один ложный выпад, но вместо того, чтобы провести удар, швырнул в Ронина меч и, не прерывая движения, ударил его в горло сжатыми кулаками, одновременно врезав коленом в живот. Ронин отлетел назад, ударившись о перила вдоль борта. У него перехватило дух, из глаз брызнули слезы. Он судорожно хватал ртом воздух, пытаясь заставить легкие работать. Здоровый глаз Фрейдала недобро сверкнул.