— Прекрасные реформы. Уверена, не будь вашего отца, потребовалось бы ещё несколько поколений, чтобы добиться их принятия.
— Моя сестра, — герцог нежно притронулся к женскому имени.
— Что с ней произошло?
— Она умерла. Давно…
— Сочувствую.
— Спасибо, что вы приехали. Спасибо, что вы здесь, — тихо произнёс мужчина, серьёзно глядя на Лилиану.
Она молчала, нисколько не смущаясь его странным поведением, его словами, просто позволяя выговориться.
— Не думайте, я не скучаю по местному светскому обществу. Никогда не тяготился одиночеством. Но увидев вас у этого забора, перепачканную в красках и с такой счастливой улыбкой только от того, что вы занимались любимым делом, я понял, что хочу увидеть вас снова. Такие люди как вы большая редкость. С вами необычайно легко и тепло.
— Как давно вы вернулись из-за границы? — спросила Лил, думая о чём-то своём.
— В конце весны.
— Значит, ещё до нашей с Виктором свадьбы, — называть мужа по имени было непривычно и странно.
— Маркиз присылал мне приглашение, но я отказался от визита.
— Почему? — удивилась Лил.
— К чему такие жертвы? Конечно, вашему мужу не привыкать эпатировать светское общество, но не на собственной же свадьбе. Не хотел портить вам торжество.
— То есть остальное общество вас по-прежнему не принимает? Король снял опалу, вам возвращён титул и наследственные владения. В чём же дело?
— Для таких чистых людей как вы — ни в чём, для других прошлое иногда имеет большее значение, чем настоящее.
— Не понимаю, — девушка покачала головой. — Ваш отец добивался того, что, в конце концов, одобрил нынешний король. Вот если бы он покушался на жизнь Алена Первого…
— Он покушался на нечто большее, чем жизнь короля, по сути такого же человека, как и мы с вами. Он поставил под сомнение способность Алена Первого эффективно управлять вверенным ему государством. А это, поверьте, гораздо хуже.
Они так и стояли возле старого ясеня, глядя друг другу в глаза и разговаривая. Герцог прислонился плечом к могучему стволу и скрестил руки на груди. Лил одной рукой оперлась на дерево, а другой задумчиво крутила выбившийся из причёски рыжий локон. Каунти невыносимо хотелось прикоснуться к её волосам, но он лишь сильнее прижимал к себе руки.
— Не понимаю, — упрямо тряхнула головой девушка. — И не хочу понимать. Ваш отец… Я кое-что помню о нём. Мне рассказывали в пан… Неважно. Он был достойный человек, исключительный в своём роде. А вы. Если вы разделяли его убеждения, вы такой же. Я буду всегда дорожить и гордиться знакомством с вами.
— Я не заслужил таких добрых слов, — покачал головой герцог.
— Ну уж это мне решать, — Лил стукнула кулачком по дереву и вернулась на дорожку, с которой они с Каунти сошли, когда увидели ясень.
— Ваша сестра была старше или младше вас? — спросила девушка.
— Старше на четыре года.
— А у меня сестра-близнец.
— Неужели? Ещё одно очаровательное создание подобное вам?
— Все говорят, что внешне мы с ней очень похожи.
— А внутренне?
— До сих пор я считала, что да, но, кажется, ошибалась, — сказав это, Лилиана поспешила перевести разговор на другую тему: — Здесь есть фонтаны?
— Да. Но они, увы, не работают. Поместье было столько времени заброшено. Водопровод нуждается в ремонте.
— Здесь очень красиво, — девушка повернулась вокруг себя и улыбнулась герцогу.
— Рад, что вам нравится.
Они вышли к небольшому круглому озеру, берега которого заросли камышом, тростником и рогозой.
— Смотрите. Леди Арабелла была права! — воскликнула Лил, имея в виду надвигающуюся с запада тяжёлую тёмную тучу.
Словно в ответ на её слова сильный порыв ветра пригнул макушки кустов и деревьев, обдал первыми дождевыми каплями. Вдалеке глухо заворочался гром. Это было тем более неожиданно, что над головой к тому времени успело проясниться и беспечно светило солнце.
— Нам лучше вернуться, — спохватился герцог.
Новый порыв ветра обдул Каунти и Лилиану собранными с дорожки пылью, сухими листьями и мелкие веточками. Они успели довольно хорошо углубиться в парк, и им предстоял неблизкий путь в обратную сторону. На полдороге их настиг дождь. Редкие крупные капли быстро сменились более частыми, а затем возвращающуюся парочку и вовсе накрыл стеной тёплый летний ливень. Вмиг промокший подол выскользнул у Лил из пальцев, она неудачно споткнулась о его край и начала падать. Герцог успел подхватить девушку, бережно обняв за талию и прижав к себе. На мгновение Лил почувствовала учащённое биение его сердца.
— По-моему бежать бесполезно, — рассмеялась она, чтобы скрыть охватившее её от неожиданной близости смущение. — Мы уже вымокли с вами до нитки.
Она выскользнула из кольца мужских рук, скинула туфли и подняла вспыхнувшее лицо к небу, наслаждаясь дождём. Сверкнуло. Следом раскатисто пророкотал гром. Каунти с изумлением глядел на девушку, до сих пор ощущая в руках её гибкое податливое тело без малейшего признака корсета. После отъезда мужа Лилиана ни разу его не надевала.
— Дважды за это лето попадаю под ливень! — прокричала она. — Бежим!
Девушка подхватила подол платья и туфли и побежала по дорожке, прыгая из одной лужи в другую. Потемневшее небо разорвала надвое длинная ветвистая молния, громыхнуло где-то совсем рядом. Впереди показалось крыльцо дома.
— Бог мой! Как вы промокли! — запричитала графиня Дейшир, увидев вернувшихся с прогулки Лилиану и герцога. — А я говорила — будет дождь.
— Сделайте маркизе тёплую ванну и приготовьте одежду леди Аны, — между тем отдал распоряжения слугам Каунти, стараясь не глядеть при этом на Лилиану. Мокрое платье липло к её стройному телу, откровенно прорисовывая его соблазнительные очертания.
— Только не задерживайтесь, маркиза, — попросила леди Арабелла. — Я боюсь оставаться одна в такую сильную грозу.
Горничная проводила Лилиану на второй этаж в комнату со светлыми обоями и простой обстановкой: кровать, платяной шкаф, комод с прибитым над ним зеркалом и медвежья шкура на полу перед камином. Из комнаты был выход на длинный крытый балкон, который являлся общим сразу для нескольких комнат. После ванны одевшись в светло голубое платье с чужого плеча, которое оказалось немного велико и в длину и в ширину, Лил спустилась в гостиную, где её с нетерпением поджидала леди Арабелла. Следом вошёл Каунти, так же переодевшийся во всё сухое.
— Похоже, герцог заманил и взял нас с вами в плен, маркиза, — хмыкнула графиня, глядя в окно на непрекращающийся дождь. — Раз так, предлагаю сыграть в преферанс за чашечкой горячего чая.
— Боюсь, я буду для вас плохой компанией, — развела руками Лил. — Никогда не играла в эту игру.
— Никогда не поздно научиться, — уверенно заявила пожилая леди. — Грэг, ты не против перекинуться в картишки?
— Почту за честь, Ваше сиятельство, — улыбнулся герцог.
За чаем и картами под шорох дождя за окном непринуждённо потекла беседа.
— Так значит, через неделю ты едешь в столицу? — уточнила у Каунти графиня. — Что ж, по всей видимости, Его величество хочет окончательно реабилитировать тебя в глазах общества и подобрать тебе подходящую невесту. То-то начнётся паника среди мамашек девиц на выданье. И осенний сезон пропускать нельзя и ты тут как тут. Эх, не была бы я так стара, поехала бы, посмотрела на эту комедию. Леди Мариана, а вы когда едете в Йордан?
— Пока не знаю.
— Как не знаете? Начало осеннего бального сезона не за горами. Где пропадает ваш муж?
— В Пенуэле, на выставке.
— Ох, уж эти мужчины со своей страстью к лошадям, собакам, оружию. Такая хорошенькая женщина вынуждена скучать в провинции из-за того, что мужу вздумалось поехать на какую-то выставку.
— Поверьте, мне совсем не скучно.
— Так я и поверила. Кстати, родители Виктора живут в столице. Могли бы пригласить вас к себе, раз муж шатается неизвестно где.
К вечеру графиня заметно взбодрилась, оказавшись довольно разговорчивой и весёлой особой. После карт, она заставила Лилиану сесть за клавесин музицировать, а герцога — услаждать её слух пением. Богатый бархатистый голос Грегори Каунти обволакивал и пробирал до глубины души. Лилиана подняла на мужчину глаза, уверенная, что он на неё не смотрит, и неожиданно для себя встретилась с его внимательный взглядом. Он пел для графини, а глядел на Лил. В глубине его тёмно-серых глаз скрывалось что-то затаённое, невысказанное. Девушка поспешила отвернуться, прогоняя возникшие внутри странные ощущения.
Ужин заметно затянулся. Говорила в основном графиня, вспоминая стародавние времена. Она была прекрасным рассказчикам, и слушать её можно было бесконечно. Жизнь старой леди оказалась богата событиями, описание которых графиня щедро приправляла своим отменным юмором и тонкой иронией. Поэтому разошлись по комнатам все трое ближе к полуночи, когда бродившая неподалёку гроза решила вернуться.