Де р евья ук р адкой к р онами буйными
Ка ч али, все приме ч ая;ч утко вслушивались
Вы с окие травы;с олнце палило
Ил ист, ил уг; но х л ад пробирал их…
Так двое путников приходят к вратам Нарготронда в ущелье Нарога:
Г р озных к р яжей к р епкие плечи
На в исли с в ерху надв одами быстрыми;
Ук р ыта под к р онами, тер р аса отвесная
Про с терлась про с торно, и с тертая гладко —
Нал оне ска л истых ск л онов изваяна.
Вра т ат емныет усклой громадой
Про р убленыр овно; п р очные балки,
Столпы исв оды, исв аи — из камня.
Эльфы берут чужаков в плен, уводят внутрь — и ворота за ними закрываются:
Со с кр ипом и с кр ежетом накр епких петлях
Вра т ат яжкие на т ужно стронулись,
Точно гром грянул — затворились с лязгом.
В пере х одах не х оженых глу х ое эхо
Отоз в алось зло в еще под с в одом незримым.
Л уч поб л ек. Повлек л и их далее
Кори д орамид олгими сквозь пре д елы тьмы;
Направлялив оины их не в ерную поступь,
Вот с л абый б л ик п л аменных факелов
Блес н ул предн ими; нев н ятный гул —
Голо с а бессчетныес онмов несметных —
Вда л и пос л ышался. Взнес л ись ввысь своды.
За пово р отомр езкимр азом предстал им
Т айный чер т ог, зас т ывший в безмолвии:
С отни сошлись здесь вс умерках неохватных
Подк уполомк аменным,к анувшим в тень,
Дожидаясь немо.
Однако в тексте «Детей Хурина», приведенном в данной книге (с. 160), нам сообщается лишь нижеследующее:
И поднялись они, и, покинув Эйтель Иврин, направились на юг вдоль берегов Нарога; там захватили их эльфы-дозорные и привели как пленников в потаенную крепость.
Так Турин пришел в Нарготронд.
Отчего же так вышло? Ниже я попытаюсь ответить на этот вопрос.
Все то, что написано о Турине аллитерационным стихом, практически наверняка создано в Лидсе; отец забросил работу над поэмой в конце 1924 года или в начале 1925-го, почему — неизвестно. На что он затем переключился, загадки не представляет: летом 1925 года он взялся за новую поэму под названием «Лэ о Лейтиан», «Избавление от оков», для которой выбрал совершенно иной стихотворный размер: восьмисложные парнорифмованные двустишия. Таким образом, отец принялся за второе из преданий, которое много лет спустя, в 1951 году, охарактеризовал как полно разработанное, самодостаточное — и, однако ж, связанное «с историей в целом»: [27] сюжетом для «Лэ о Лейтиан» послужила легенда о Берене и Лутиэн. Над второй длинной поэмой отец работал на протяжении шести лет и в свой черед забросил ее в сентябре 1931 года, написав более 4000 строк. Подобно своему предшественнику, аллитерационному «Лэ о детях Хурина», эта поэма знаменует собою существенный шаг вперед в эволюции легенды в сравнении с исходной историей Берена и Лутиэн в «Книге утраченных сказаний».
В ходе работы над «Лэ о Лейтиан» в 1926 году отец написал «Очерк мифологии», предназначенный для Р. У. Рейнолдса, своего бывшего учителя из бирмингемской школы короля Эдуарда, «как объяснение предыстории «аллитерационной версии» «Турина и Дракона»». Эта небольшая рукопись (около двадцати печатных страниц), по утверждению самого автора, задумывалась как краткий конспект; повествование ведется в настоящем времени, сжато и емко; и однако ж именно этот текст послужил отправной точкой для последующих вариантов «Сильмариллиона» (хотя самого названия еще не возникло). Но в то время как в «Очерке» изложена вся мифологическая концепция, сказанию о Турине со всей очевидностью отведено почетное место. Действительно, рукопись даже озаглавлена как «Очерк мифологии, имеющий непосредственное отношение к «Детям Хурина»», — что неудивительно, памятуя о том, чего ради текст написан.