Я дернулся к нему, но Одноглазый поднял руку, показывая, что во мне нужды нет. Гоблин закончил передачу сообщения.
Постепенно Гоблин расслабился. Выражение ужаса ушло с его лица. Оно порозовело. Я опустился перед ним на колени, нащупал сонную артерию. Сердце его билось, но медленно.
– Я удивляюсь, как он сейчас не помер, – сказал я. – Было уже когда-нибудь так плохо?
– Нет, – Одноглазый отпустил руку Гоблина, она упала на пол. – Лучше в следующий раз не заставлять его заниматься этим.
– А что, это прогрессирует? Мое ремесло кое-где пересекается с колдовством, но редко. Я не знаю.
– Нет, но за ним надо немного присмотреть. Похоже, он поймал Ловца Душ в Башне. Я думаю, тут любой бы закачался.
– И еще в присутствии Леди,. – я глубоко вздохнул. Мне было не скрыть своего волнения. Гоблин видел Башню изнутри! И он, возможно, видел Леди!
Только Десять, Которые Были Повержены, выходили из Башни живыми. Люди могли только догадываться и фантазировать, что же там внутри, а у меня был живой очевидец!
– Оставь его сейчас, Костоправ. Он расскажет, когда будет в состоянии, сказал Одноглазый твердо.
Они смеются над моими маленькими фантазиями, говорят мне, что я влюбился в призрак. Возможно, они и правы. Иногда мой интерес пугает меня самого. Он становится навязчивой идеей.
Я забыл о своих обязанностях по отношению к Гоблину. В какой-то момент он перестал быть для меня человеком, собратом, старым другом. Он стал источником информации. Устыдившись, я отступил к своим бумагам.
Появился озадаченный Капитан, которого решительно тащила Душечка.
– А, понятно. Он связался с ним, – Капитан изучающее посмотрел на Гоблина. – Еще ничего не сказал? Одноглазый, растормоши-ка его.
Одноглазый начал было возражать, но потом осторожно потряс Гоблина за плечо. Тот стал медленно приходить в себя. Его сонное состояние скорее походило на транс.
– Сильно ему досталось? – спросил меня Капитан. Я объяснил. Капитан мыкнул.
– Фургон сейчас будет. Кто-нибудь из вас пусть начинает погрузку.
Я принялся складывать свою кипу бумаг. – Кто-нибудь – это Ворон, Костоправ. Ты оставайся здесь, поблизости.
Гоблин не слишком здорово выглядит.
Он был прав. Гоблин опять побледнел. Дышал он часто и прерывисто.
– Шлепни его по щеке, Одноглазый, – сказал я. – Может, он думает, что все еще там.
Пощечина помогла. Гоблин открыл глаза. Они были полны страха. Он узнал Одноглазого, передернулся, глубоко вздохнул., – Я что, опять должен смотреть на все это? – пискнул он. – После всего, что пережил? – тон, которым он все это сказал, явно вступал в противоречие с его протестующими словами. В его голосе сквозило облегчение.
– Он в порядке, – сказал я. – Уже может трепаться.
Капитан присел на корточки. Он не торопил. Гоблин начнет говорить, когда будет готов. Несколько минут колдун приходил в себя и собирался с мыслями.
– Ловец Душ сказал скорее уматываться отсюда к чертовой матери, наконец произнес Гоблин. – Он встретит нас по пути к Лордам.
– Все?
Большего никогда и не было, но Капитан все равно продолжает надеяться на что-то еще. Похоже, эта игра не стоит свеч, когда видишь, что приходится переносить Гоблину.
Я пристально смотрел на него. Дьявольское искушение. Гоблин поднял на меня глаза.
– Потом, Костоправ. Дай мне навести порядок у себя в голове. Я кивнул.
– Немного лекарственного отвара оживит тебя, сказал я.
– О, нет. Мне не нужна эта крысиная моча, которую готовит Одноглазый.
– Это мое собственное варево. Я отмерил дозу побольше, отдал Одноглазому, закрыл свою сумку и вернулся к бумагам. Снаружи послышалось, как поскрипывая подъехал фургон.
Вынося первую партию бумаг, я заметил, что люди на плацу ожидают последнего удара. Капитан не терял понапрасну времени.