— Вай, нас же только недавно проверяли! — воскликнул заместитель, не скрывая своего удивления.
— Но они будут снова проверять. Пусть проверяют.
Наверно, за всем этим кроется что-то, чего мы не знаем!
Янджику Мяджикову стало неловко.
— Тоты Тагановна, не надо так понимать! — он заерзал на своем стуле.
Не обращая внимания на его оправдание, Тоты продолжила в том же духе:
— Дайте им два кабинета, пусть устраиваются, и подготовьте все документы для проверки. И сами будьте рядом с ними!
— Но у меня есть плановые операции!
— Те, которые можно отложить, перенесите на другой день, а срочные будете делать после ухода комиссии.
Посмотрев на часы, Тоты дала понять, что спешит, в приемной уже собрались врачи, которые пришли на планерку.
— Следуйте за моим заместителем! — она указала членам комиссии на дверь.
Увидев людей, вошедших в состав проверочной комиссии, Тоты сразу догадалась, откуда ветер дует. Она знала, что заведующий городским отделом здравоохранения не пошел бы против нее, если на него не было оказано давления.
И так было ясно, что после тех волнений мэр города воспринял это как выступление лично против него и не успокоился, решив во что бы то ни стало наказать всех участников мятежа и отомстить их родственникам. Значит, хяким города все еще не отказался от своего намерения разорить дачный поселок и использовать его землю по своему усмотрению, то есть нажиться на ней.
Когда вскоре после тех событий хяким города был вызван в Ашхабад на заседание Кабинета Министров, народ воспрянул, надеясь, что там он за свои противоправные действия получит по шапке, ему будет сделано внушение и у него потребуют обуздать свою прожорливую ненасытность.
Но, переждав какое-то время, он снова закусил удила и заново взялся прессовать людей, из чего они заключили, что в Ашхабаде никто с ним сурово не разговаривал. По городу поползли разные слухи. Рассказывали, что недавно сына одного из участников волнений, работающего в морском порту, взяли со ста граммами героина, что парень возмущался: "Я этим никогда не увлекался, это вы подложили мне в карман наркотик, а потом сами же и "нашли" его у меня!"
Понятно, что все это было устроено по требованию мстительного хякима, в противном случае, зачем человеку, не употребляющему наркотик, носить его в кармане?
Закончив утреннюю планерку, Тоты отправилась к своему начальнику.
Заведующий старательно делал вид, что его отношение к Тоты не изменилось, что он по-прежнему рад видеть ее, но посмотреть ей прямо в глаза не посмел.
— Да ладно вам, Тоты Тагановна, это же обычная проверка. Время другое, теперь мы работаем по-другому.
Требовательность растет с каждым днем… И потом, поступила жалоба, что в вашей больнице медикаменты используются для знакомых и родственников…
— На чье имя эта жалоба?
— На имя хякима велаята, а тот спустил жалобу хякиму города.
Тоты убедилась в правоте своего предположения. Ей стало понятно, что всю эту кашу заварил мстительный глава города, который никак не мог успокоиться после народных волнений против него, а хяким велаята тут вообще не причем. Впервые в своей жизни она пожалела о том, что у нее никого нет наверху, кто мог бы одним телефонным звонком поставить хякима города на место, заткнуть его раз и навсегда, чтобы он не мутил воду и оставил людей в покое.
Она поняла, что должна найти силы, чтобы выдержать этот удар, но поняла и то, что хяким города не успокоится до тех пор, пока не обрушит на ее голову свой тяжелый кулак.
Тоты успокаивала себя тем, что на работе у нее полный порядок, придраться не к чему, но не могла не считаться и с тем, что эта проверка устроена специально для того, чтобы выжить ее.
* * *
Хасар думал о женщине, с которой так неожиданно сошелся во время дежурства, о том, что эта случайная встреча может перерасти во что-то более серьезное. Погрузившись в свои размышления, он не заметил, как вывел машину из гаража. Выехав из поселка, повернул направо и поехал по неровной колее до большой дороги.
И снова мысли увели его в комнату Айны. Вот она стоит у окна и ждет появления знакомой машины Хасара. Она знает, что сегодня Хасар заступает на дежурство.
… Комната чисто убрана, видно, что здесь ждут желанного человека. Хасар думал о том, что она с присущей женщинам интуицией чувствует его приближение к пансионату и думает о предстоящем приятном свидании с ним. Представляет момент их встречи.
И вот он у двери ее комнаты и видит, как она встает с места и идет ему навстречу со словами: "Ты пришел?", и в этих двух словах он чувствует ее нетерпение от долгого ожидания… Она обнимает его у двери и кладет голову ему на грудь…
Поставив машину, он поднялся в свой кабинет, но по пути ему встретился растерянный Кадыр.
— Ох, Хасар-дяде, ты приехал?
Хасар решил, что его искал начальник, и даже стал думать, зачем он мог ему понадобиться, но Кадыр, отерев вспотевший лоб, удрученно проговорил:
— Хасар-дяде, та ссора между мужем и женой, произошедшая несколько дней назад в наше дежурство, переросла в целую историю…
— А что происходит?
— Не знаю, дрались одни, а в больницу угодили другие… А спрашивают с нас. Вчера начальника вызывали в городской хякимлик, и хяким сказал ему: "Хоть вы и военные, но находитесь на вверенной нам территории, поэтому обязаны подчиняться нам. Вы должны тщательно расследовать этот позорный случай и привлечь к ответственности всех виновных!" А виноватыми, как теперь выясняется, стали я и вы, потому что вас в тот вечер не могли найти на месте.
Вот уже два дня нас вызывают в прокуратуру и задают бесконечные вопросы. Похоже, они хотят сделать нас крайними. Вас тоже вызовут на допрос, ждите…
Хасар расстроился. Он понял, что этот случай положил начало череде новых неприятностей в его жизни. "Да, не бывает так, чтобы все было хорошо и гладко, обязательно должно произойти что-то такое, что испортит тебе жизнь", — грустно подумал он. Не считая себя виноватым в случившемся, он расстраивался только из-за того, что в нужный момент не оказался на своем рабочем месте и тем самым подвел своего друга Серкяева. Знал, что старый друг Серкяев не станет упрекать его ни в чем, но все равно все это было для него и неожиданным, и неприятным.
Круглоголовый прокурор, сощурив глаза, издевательским тоном спросил:
— Вы были на рабочем месте во время драки?
— Нет, не был!
— Сколько времени вы отсутствовали на своем месте?
— Часа два-три.
— Вполне достаточно, чтобы развлечься…
Хасару не понравились намеки следователя, и он нахмурился.
Следователь достал из лежащей перед ним стопки лист бумаги и положил перед собой.
— Вчера мы допросили и Хасанову, постоялицу той комнаты, в которой вы находились, она тоже назвала примерно такое же время.
Хасару фамилия Хасанова показалась знакомой. Хасар пожалел, что оставил на потом более глубокое знакомство с Айной. Он все время держал эту мысль в голове, но забывал о ней всякий раз, как только оказывался в жарких объятьях женщины.
— Сколько времени вы поддерживаете отношения с Хасановой?
— А это имеет какое-то отношение к рассматриваемому вопросу?
Он дал понять, что не намерен отвечать на подобные вопросы.
— Да, вопросом ответили на вопрос, — задумчиво произнес прокурор, после чего снова вернулся к главному вопросу.
Но по многозначительной ехидной улыбке прокурора Хасар догадался, что тот считает, что он знаком с Хасановой еще с Ашхабада, что та приехала сюда для того, чтобы размотать клубок прежних любовных отношений, и поэтому не верит ни одному его слову: "Говори, говори, все равно вы старые знакомые!" — так думает прокурор. Хасар понял, что они со следователем совершенно по-разному относятся к данному вопросу.
Хасар выдавил из себя улыбку и многозначительно посмотрел на следователя. Из-под опущенных ресниц следователя блеснул недобрый взгляд.
Вернувшись от следователя в свой кабинет, Хасар застал там Кадыра.
— Ну что, Хасар-дяде, вырвался?
— Кажется, вырвались.
— Глупые вопросы задает.
— Что с него взять, он же прокурор. Они вопросами своими всю душу тебе вымотают.
— Вот это верно.
Вспомнив, зачем он здесь сидит, Кадыр вынул из кармана письмо и протянул его Хасару.
— Хасар-дяде, это письмо оставила тебе гелнедже.
Хасар сразу сообразил: он говорит об Айне.
— Когда она уехала? — нетерпеливо спросили.
— Думаю, улетела сегодня утром. Ее подруга ходила за билетом. Ай, ее тоже замучили допросами, просто вынудили бежать.
Он сказал эти слова, чтобы поддержать Хасара. Проводив Кадыра, Хасар поспешил прочитать письмо, оставленное ему Айной.