Эх, жаль, право, что он всего только легенда.
– Кто это – Человек-Т? – заинтересованно спросила Вишня. – И что за легенда? Расскажите, пожалуйста, мне очень интересно.
На пороге кают-компании появился Умник с одним бокалом «Милого Джона» в манипуляторах и спросил:
– Кому, говорите, двойной усиленный?
– Отставить двойной усиленный, – махнул рукой Капитан. – А принеси-ка ты нам, дорогой, еще по одному обычному. На всех.
– Не много вам будет? – осведомился Умник. – Как-никак триста миллилитров в каждом бокале. При тех градусах, которые….
– Р-разговорчики! – сделал вид, что рассердился, Капитан. – Выполнять. Кру-гом!
– Мое дело – предупредить, – сказал Умник и величественно удалился на камбуз.
– Бокал оставь! – запоздало крикнул вслед Оружейник, но ответа не получил.
– Итак? – закинула ногу на ногу Вишня, поудобнее устраиваясь в кресле. – Дама ждет рассказа, между прочим.
– Все-таки вы делаете поразительные успехи, – заметил Доктор. – Вас теперь совершенно невозможно отличить от человека.
– А сразу было возможно? – Вишня отпила из бокала и поставила его на стол изящным точным движением.
– Сразу – да. То есть внешний вид идеальный. Но движения и, я бы сказал, общая повадка… Чувствовалась в ней некая скованность и наигранность. Особенно когда вам приходилось садиться, вставать или просто подолгу сидеть. Для человека сидеть и лежать – естественное состояние, для вас же, лируллийцев, наоборот. Вот и видно было, как вам трудно.
– Я старалась, – сказала Вишня. – И должна заметить, что мне даже стали нравиться эти положения вашего тела. Действительно, очень удобно. Но вы зря пытаетесь уйти от темы, все равно я не забуду, и не надейтесь.
– Да я уже знаю, что рассказывать все равно мне придется, – притворно вздохнул Доктор. – Хотя эту легенду знают все.
– Как же, все… Я, например, не знаю. А вам разве не хочется рассказать ее для меня?
– Хочется, хочется, – подмигнул Вишне Механик, – просто так у прирожденных рассказчиков принято испокон веков. Сначала нужно как бы дать себя уговорить, понимаете? А то получится, что он сам напросился, а это неправильно. И самооценка страдает, и у слушателей меньше уважения.
– Эй! – воскликнул Доктор. – А ну-ка прекращай выдавать профессиональные тайны!
– Подумаешь, тайна! – весело фыркнула Вишня. – У нас, лируллийцев, то же самое.
– Ну, раз то же самое, – сказал Доктор, – тогда слушайте. Есть у нас, космонавтов, древняя легенда о Человеке-Т. Этой легенде уже лет, наверное, двести с лишним. То есть столько же, сколько активному освоению человечеством космического пространства. Первые упоминания о Человеке-Т, насколько я знаю, восходят еще к тем временам, когда мы начали путешествовать по Солнечной системе. Легенда гласит, что безнадежно терпящий бедствие космолет всегда может рассчитывать на помощь Человека-Т. Когда умирает последняя надежда и космонавты понимают, что уже никто и ничто их не спасет и пора готовиться к смерти, непонятно откуда на борту появляется Человек-Т. Никто никогда не видел его лица, потому что он всегда облачен в древний скафандр с зеркальным шлемом. Он спрашивает у капитана или у тех, кто пока еще жив, что именно случилось, и после этого спасает корабль и людей. Причем спасает по-разному, в зависимости от обстоятельств. Иногда он доставляет на борт несколько баллонов с жидким кислородом, чтобы экипаж и пассажиры, если они есть, могли продержаться те самые несколько часов, за которые успеет прийти помощь. Иногда говорит, что сходит за помощью сам и исчезает. А помощь через некоторое время действительно приходит.