— Труба прав, — вступился за коллегу генерал Бубнов. — Совладать с хаосом таких масштабов по силам только… не знаю… одному богу, наверное. Надо эвакуироваться постепенно. Сначала спасти технику для освоения новых земель, потом организовать пропаганду. Ну, вроде как найдена более приличная планета, и участки там задешево продаются. Когда улетят все новообращенные колонисты, оставшимся можно и объявить, что дело труба… то есть… ну… плохо дело.
Адмирал взглянул на коллегу искоса.
— Хорошая идея, — одобрил Президент. — Что же вы раньше молчали? Теперь это может не сработать, ведь у нас осталось… Профессор, сколько у нас осталось?
— Три дня, — толстяк обреченно вздохнул. — Ну и еще месяц, если в первый раз пронесет.
— За месяц общественность на подвиги не раскачаешь, — согласился с президентскими сомнениями Хорошеев. — За три дня — тем более.
— Ну, давайте для начала объявим мобилизацию, — предложил Бубнов.
— На каком основании? — удивился службист.
— Ну, как бы на военные сборы, только для отработки освоения новой планеты, — генерал был явно в ударе. Идеи сыпались из него, словно из рога изобилия.
— Дело, — вновь одобрил Президент Думский.
— Раскусят, — твердо возразил Хорошеев. — Нам поможет только элемент внезапности. Пока народ будет в шоке, ему не придет в голову ни мысль о панике, ни о чем-то еще. Главное, успеть до тех пор, когда шок пройдет.
— А какую вы предъявите планету?! — возмутился адмирал Труба. — После Третьего Черного шторма на сто парсеков вокруг нашей системы не осталось ни одного пригодного для освоения шарика! Заявите, что нашли потерянный путь на Землю? Вам никто не поверит.
— Президенту и не поверят?! — теперь возмутился глава государства.
— В первую очередь, — брякнул, видимо от крайнего расстройства, профессор.
— Что?!
— Я хотел сказать… — заерзал Лебедянко. — Я не так хотел выразиться!
— Профессор сомневается, что версия прозвучит убедительно даже из ваших уст, — пришел на помощь вспотевшему от смущения астрофизику Хорошеев. — «Даже» и в «первую очередь» довольно близкие по смыслу выражения. В данном контексте.
— Да? — Президент задумался. — Не вижу ничего близкого, но ладно. Будем считать это неудачной шуткой. Неуклюжей попыткой разрядить обстановку.
— Все одно, не пойму я, — снова прогудел Труба, — почему вы на эвакуацию налегли? Кого вы за три дня успеете эвакуировать, даже если весь народ вместо того, чтобы запаниковать, начнет ходить строем и отдавать друг другу честь? Хоть за месяц, хоть за год, больше миллиона не вывезти. Поскольку больше на корабли не влезет, а высаживать их на самом деле некуда! Ведь это только «утка» такая, про новые планеты, а на деле — чистая отсидка в космосе и на непригодных для жизни соседках по звездной системе! Но все космические станции и так переполнены, а под куполами городов на Аресе и на спутниках Зевса нет достаточного запаса продовольствия и воздуха. Что же получается, иначе справиться с напастью совсем никак? Девяносто девять процентов населения — псу под хвост?! Профессор зря по три пайки за раз лопает?
— Сбить астероид с курса невозможно! — обиженно выпалил Лебедянко. — Хоть четыре пайки за раз съешьте — ничего не придумаете! Накроет он нас большой медной трубой!
— Ты можешь этого и не увидеть, — адмирал угрожающе потер правый кулак, надо сказать довольно внушительный. — Из-за фингалов.
— Прекращайте этот детский сад, — Президент поморщился. — Серьезные взрослые люди…
— У нас есть «Криптон», — отводя взгляд от пунцовой физиономии Трубы, сказал профессор. — Правда, это лишь опытный образец. Там, кроме двигателей и каркаса, никаких удобств.
— «Криптон»? — Президент поиграл лазерным пером. — Суперкрейсер? А дооборудовать его можно?
— В него вложено десять годовых бюджетов министерства обороны, — осторожно напомнил Хорошеев. — Не слишком ли широкий жест?
— Спасение человечества стоит любых денег, — Президент удивленно уставился на Хорошеева. — Разве это не очевидно?
— Согласен, но для меня не очевидно другое — серьезность угрозы.
— Вам принести телескоп?! — возмутился Лебедянко.
— Астероид можно увидеть в телескоп? — директор с подозрением взглянул на профессора. — Почему же его до сих пор не заметили астрономы-любители?
— Потому что он летит прямо на нас и выглядит для планетарного наблюдателя как тень размером семьсот метров на десять километров. Такой объект почти не поддается обнаружению в оптический телескоп! Он не способен заслонить собой ни одной звезды. А сам он свет не отражает. Что вас еще интересует?
— Только одно — зачем тогда вы хотели дать мне бесполезный оптический прибор? — невозмутимо ответил Хорошеев.
— Я понимаю, что служебный долг обязывает вас относиться с подозрением к любой информации, — вмешался Президент Думский, — но я лично видел на экранах систем радионаблюдения этот кирпич. Да и снимки с орбитальных станций Ареса подтверждают — угроза существует, и решать проблему следует всеми доступными средствами. Несмотря ни на какие затраты. Так можно доделать крейсер или нет? Лебедянко и Труба, вопрос к вам.
— Я знаком с конструкцией «Криптона» заочно: видел схемы, читал рапорты. Но думаю, что присобачить ему рубку от стандартного корабля можно запросто, — адмирал пожал плечами. — Это дело пяти минут. А вот электронику засунуть, ракеты подвесить и орудийные башни установить — не успеем. А без них какой он суперкрейсер? Так, действующая модель.
— Но я слышал, что корабль развивает небывалую тягу, — перебил его Президент. — Профессор, насколько нужно сдвинуть траекторию астероида?
— Если в ближайшие сутки — на десять градусов, — в глазах Лебедянко появились искорки надежды.
— А небывалая тяга — это сколько? — поинтересовался Бубнов.
— Военная тайна, — Президент усмехнулся.
— А я кто? — удивился генерал.
— Философский вопрос, — вмешался Хорошеев. — А какова масса астероида? — спросил он, обращаясь к астрофизику.
— Объект очень плотный и тяжелый, — профессор вздохнул. — К сожалению, это единственное, что мы поняли из исследований. Вещество астероида настолько необычно, что почти все наши знания и аппаратура оказались бессильны. Единственное, что можно сказать с полной уверенностью, никакие термоядерные ракеты ему не страшны. Он поглощает любую энергию, в любом количестве, как пылесос. Его не сбить с пути даже серией взрывов. Даже если вы ударите разом из всех пушек и засыплете его боеголовками! Но и когда наступит предел его поглощающей способности, взрывы просто расколют астероид на мелкие фрагменты, и метеоритный дождь…
— Слышали, уничтожит все живое на Планете, — Президент махнул рукой. — А если нажать плавно, однако с достаточным усилием?
— Ну-у… не знаю.
— Да все равно он не готов! — воскликнул Труба. — Я про «Криптон». Там ни одного компьютера еще не установили. Голая конструкция и система управления двигателями! Я буквально вчера получил текущий рапорт.
— А что еще нужно? — удивился Президент. — «Присобачиваем» рубку, выводим на ее пульт педаль газа… или что там, кнопку… и все.
— Как это все? — адмирал почесал в затылке. — А эти… системы телеметрии для стыковки, связь, поворотные двигатели… Да много чего еще! Лебедянко, что вы молчите? Это же ваша вотчина.
— С астероидом его состыкуют автоматические буксиры, а связь ни к чему, — оживился профессор. — Чтобы передачу не перехватили какие-нибудь журналисты. Если кто-то пронюхает, что мы два года скрывали такую жуткую тайну, несдобровать всем, кто был в нее посвящен. Так что фиксируем «Криптон» на астероиде и врубаем двигатели крейсера на полную тягу.
— Врубаем… — задумчиво повторил адмирал. — А кто?
— Что — кто?
— Кто врубит? — пояснил Труба. — Ведь без связи команду не дашь. Да и некому будет ее давать, если компьютер на «Криптоне» не установим.
— Тебе же сказали — педаль! — вновь подключился к беседе Бубнов. — И рубка. Пилот там будет.
— А-а… — Труба несколько раз кивнул. — Доперло!
— Что-то на редкость быстро, — ухмыльнулся Хорошеев.
— А кто пилотом-то станет? — спросил Труба, не обращая внимания на его подковырку. — И что будет после? Ведь «Криптон» от астероида клещами не оторвешь, он все топливо на тягу спалит, движки-то у него о-го-го какие, конструкции Мерсье! Они же топливо ведрами хлебают. А что помельче, запасной челнок какой-нибудь, оттуда не взлетит. Тяжело. Камикадзе будем искать?
— Нет, такие нам не подойдут, — возразил Лебедянко. — С двигателями Мерсье шутить нельзя. Ведь сам крейсер пока лишь голая конструкция.
— Рама и двигательный блок, — подтвердил адмирал. — Даже без защитного кожуха. Как доисторический мотоцикл.