А также необычно!, потому что и в Англии, и в ее родной Шотландии большие серые глаза с черными ресницами - явление незаурядное. Глаза у Томазины были чистейшего серого цвета без малейшей примеси голубого или зеленого. Питер как-то заметил, что они точно соответствуют цвету его брюк. И еще от прочих серых глаз их отличал черный ободок вокруг радужной оболочки. А прибавьте к этому густые черные ресницы и юный здоровый румянец - тут было на что посмотреть. Питер снова горделиво на нее посмотрел и уточнил свою первую реплику:
- Я не понимаю, что заставляет тебя так о ней хлопотать.
Томазина говорила без акцента, но в ее голосе слышалась теплая распевность, свойственная жителям Шотландии.
- Я уже говорила тебе.
- Это та, которая то ли косила, то ли сопела? Вот так.- Молодой человек держатся очень чинно, но тут на мгновенье скосил глаза и тяжело засопел.- И ужасно этого стеснялась.
Томазина едва не прыснула.
- Нет, это Майми Вильсон. И не смей, пожалуйста, передразнивать, потому что она не виновата, что у нее аденоиды.
- Значит, ее нужно было утопить в младенчестве. Ну ладно, что из себя представляет эта дамочка, Анна - как бишь ее фамилия?
- Бол,- сдержанно ответила Томазина.- И ты с ней не раз встречался.
Он кивнул.
- Да, на твоем выпускном балу - разливанное море какао и толпы подружек. Анна Бол - припоминаю. Черненькая, с жирной блестящей кожей и выражением налицо "Меня никто не любит, пойду в сад и буду есть червяков".
- Питер, что ты несешь! Просто ужас!
- Еще бы не ужас. Ей бы побольше бывать на свежем воздухе и срочно заняться спортом. Налицо потеря интереса к окружающему.
- О нет, тут ты ошибаешься, совсем наоборот. В этом смысле она была такая же, как все. Интерес к другим людям у нее отнюдь не потерян. Скорее наоборот...
Питер вскинул брови.
- Любопытная Варвара?
- В общем-то да.- И по доброте сердечной добавила: - Но в меру.
- Тогда я совсем не понимаю, зачем тебе о ней беспокоиться.
- Потому что у нес никого больше нет. Я тебе это все время твержу.
Питер сунул руки в карманы плаща - жест, эквивалентный подготовке к бою.
- Слушай сюда, Томазина. Ты не можешь всю жизнь подбирать хромых уток, бездомных собак и подружек, которых никто не любит. Тебе двадцать два года а сколько тебе было, когда я впервые потрепал тебя по головке, когда ты сидела в кроватке? Годика два. То есть я знаю тебя уже двадцать лет. И все это время ты кого-то спасаешь, пора остановиться. Сначала подыхающая оса, потом был полураздавленный червяк, потом бродячие шавки и недоутопленные котята. Тетя Барбара была просто святая, иначе у нее бы поехала крыша. Она тебе все прощала.
По правде говоря, Барбара Брэндон приходилась теткой скорее Томазине, чем Питеру, потому что была урожденная Эллиот и вышла замуж за Джона Брэндона, дядюшку Питера. Она не так давно умерла. В глазах Томазины заблестели слезы, и они стали нестерпимо прекрасны. Она с запинкой сказала:
- Да... Это было очень великодушно с ее стороны.
Питер отвел глаза. Если он и дальше будет на нее смотреть, он дрогнет, а сейчас нельзя проявлять слабость. Сила воли прежде всего. Выстоять в этой неравной борьбе ему помогло лишь то, что Томазина почти сразу же вскинула голову и сказала невпопад:
- Кроме того, я не верю, что ты трепал меня по головке в кроватке.
- Кроме чего, позволь спросить?- До чего все-таки женщины непоследовательны!
У Томазины появились ямочки на щеках.
- О, просто кроме того...
К этому моменту у Питера набралось достаточно надменности, чтобы снова посмотреть на нее.
- Детка моя, я это отлично помню. Мне было восемь лет, почти девять. Не воображай, что я тебя приласкал, ничего подобного. У тебя вся голова была в кудряшках, и я хотел проверить, действительно они такие жесткие на ощупь, какими кажутся, или...
- Они не выглядели жесткими!
- Они выглядели жесткими, как стружки, только черные.